– Вы просто невыносимы! Я же не спрашиваю вас о том, как вы провели день.
– Довольно однообразно. Он был заполнен сделками и официальными встречами. И я чувствую, что у вас все было гораздо интереснее.
Повисла тишина, нарушаемая только стуком колес по мостовой. О том, чтобы довериться этому человеку, не могло быть и речи. На чем они остановились, к чему пришли? Да ни к чему, абсолютно ни к чему – если не считать странного напряжения, которое Эйва чувствовала под ложечкой всякий раз, когда думала о нем.
Это просто безумие.
– Уилл, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Я… – Свет фонаря озарил контуры его лица, и Эйва заметила, что на его скулах заиграли желваки. – Я хочу вас, Эйва. Я без устали твержу себе, что это плохая идея, но, похоже, просто не могу с собой совладать. Чтобы увидеться с вами, я использую любой повод, какой только могу придумать, и уже не уверен, что существует такое место, куда вы могли бы уехать, чтобы я не бросился за вами вдогонку. Вас – вот чего я хочу.
Эти слова… такого она от него точно не ожидала. Честные, прямые, они сломили ее сопротивление, сразу сделав ненужными сомнения и недомолвки. Уилл, конечно, не обещал ей любви до гроба, но она бы этому и не поверила. Эйва таяла от его невольного признания. Между ними действительно была мучительная для обоих связь, странная тяга, которую они были не в состоянии понять.
А затем Уилл наклонился к ней и прервал ее рассуждения, запечатав рот страстным поцелуем, о котором Эйва мечтала с прошлой субботы.
В присутствии этой женщины Уилл не мог себя контролировать. Эти пухлые губы, острый язычок, быстрый ум… И тело, способное ввести в искушение даже епископа… Уиллу казалось, что Эйва открыла в нем какую-то дверцу, которую теперь уже невозможно закрыть. Рядом с ней он потерял голову и в конце концов, вопреки своим убеждениям, выложил карты на стол. Отношения с Эйвой принципиально отличались от остальных кампаний, которые он вел, потому что она обладала властью над ним. И Уилл готов был выполнить практически все, что она попросит, лишь бы еще раз ощутить ее на вкус.
Эйва с готовностью ответила на его поцелуй, как будто ее влечение к нему не уступало по силе его страсти. Ее влажный теплый язык был у него во рту. Пальцы зарылись в его волосах, а Уилл все продолжал целовать Эйву, обхватив ладонями ее лицо. От нее пахло мятой и веяло решимостью, ее дерзость пьянила больше, чем любой алкогольный напиток. В голове у Уилла помутилось, и вожделение впилось когтями в его кожу, заставляя действовать вопреки здравому смыслу. И если бы в тесноте этой маленькой кареты Уилл мог задрать Эйве юбку и овладеть ею, он сделал бы это.
Боже правый, она превращала его в варвара!
Он опустился чуть ниже и слегка укусил ее за подбородок – Эйва застонала. Сердце неистово стучало у Уилла в груди, кровь пульсировала в жилах, и желание становилось все сильнее. Слоану хотелось прочувствовать каждый дюйм этой аппетитной, сочной женщины, хотелось ласкать ее до тех пор, пока он не утолит этот невообразимый голод. Часы… дни. Годы!
– Я все время думаю о том, что произошло в поезде, – шепнул он ей на ухо. – О том, что чувствовали мои пальцы. О звуках, которые вы издавали, когда испытывали наслаждение. Мне необходимо услышать их снова.
Тело Эйвы содрогнулось.
– Уилл…
– Скажите мне, Эйва. Скажите, что я вам нужен.
Скажите, что я не одинок.
– Да, вы нужны мне. – Ее пальцы вцепились ему в руку, и она привлекла его к себе. – Я хочу побыть с вами. Еще один раз.
Уилл ответил на эти слова пылким поцелуем. Их губы отчаянно соединялись, дыхание сливалось воедино. Его пальцы скользили по ее рукам, плечам, по груди, спрятанной под корсетом. Эйва выгнула спину, еще сильнее прижимаясь к нему, а Уилл, казалось, готов был выскочить из собственной кожи.
– Я сказал Палмеру, чтобы он отвез нас в гостиницу. Мне хочется вас раздеть. Посмотреть на ваше тело. Попробовать его на вкус. Зарыться между ваших бедер. И сделать это многократно.
– В гостиницу? – тяжело дыша, переспросила Эйва.
Одной рукой Уилл потянулся к ее юбке, приподнимая ткань до колен. Лишь одно короткое прикосновение к ее обнаженной коже… Лишь одно проникновение, чтобы почувствовать, какая она горячая и влажная…
– Ну, к вам в квартиру мы пойти не можем, и ко мне домой тоже.
Эйва вдруг схватила его за руку, не позволяя поднять юбку выше.
– А почему, собственно, мы не можем пойти к вам домой?
Ее интонация резко изменилась, голос из расплавленного золота внезапно превратился в ледяную звенящую сталь. Эйва толкнула Уилла ладонью в плечо и заглянула ему в глаза, и мужчина почувствовал, что хмурится.
– Эйва, я не вожу женщин к себе домой!
– Женщин?
Ее губы судорожно сжались, превратившись в две побелевшие узкие линии, и чтобы вернуть их в прежнее состояние, Уилл попытался все объяснить.
– Я всегда очень осмотрительно относился к своим связям – в основном, чтобы Лиззи ни о чем не узнала. Да и о прислуге нельзя забывать.
Не говоря уже о предвыборной кампании. Уилл не хотел подвергать опасности успех этой гонки, тем более теперь, когда они с Беннеттом были так близки к цели.
Эйва нервно сглотнула и на миг закрыла глаза.
– Вы хотите сохранить наши отношения в тайне.
– Да, моя личная жизнь всегда скрыта от посторонних. В интимных отношениях я не забываю об осторожности и предпочитаю длительную связь с женщиной, с которой можно честно договориться обо всем заранее.
– Значит, честная договоренность? Выходит, вы хотите видеть меня своей любовницей?
Уилл пожал плечом.
– Да, хочу, но мне не важно, как вы это назовете. Если хотите, вы можете сами…
Резкая боль обожгла его щеку, а в голове, дернувшейся в сторону, эхом зазвенел звук пощечины.
– Да пошли вы к черту, Уилл!
Проклятье, как больно! Женщины еще никогда в жизни не били его по лицу. Уилл сжал зубы от унижения, внутри у него все горело от гнева. Он медленно поднял на Эйву взгляд, пытаясь совладать с яростью, и вдруг заметил, что ее глаза подозрительно блестят. Что это?… Слезы?
Эйва стукнула кулаком по стенке кареты.
– Высадите меня прямо здесь! – крикнула она Палмеру.
– Поезжайте дальше! – перекрикивая ее, выпалил Уилл. Повернувшись к Эйве, он ткнул в нее пальцем. – Вы не выйдете из этой карты, пока не объясните мне, что вас так расстроило.
– Вы тупица, и я ничего не должна вам объяснять. Я вам вообще ничего не должна. Выпустите меня!
Женщина попробовала дотянуться до ручки на дверце экипажа, но Уилл схватил ее за плечи.
– Эйва, успокойтесь. Я хочу знать, что произошло. Вы чуть не плачете. Почему?
