Несколько мгновений царило молчание, потом послышался голос:
– Не делайте глупостей!..
– Не делать? – удивился Ронни. – Вот как, не делать! Выходите. Я только оторву вам голову.
Голос решил его умаслить.
– Я знаю, чем вы расстроены, – сказал он.
– Вот как?
– Да. Но я могу все объяснить.
– Вот как??
– Могу.
– Вот как???
До этой поры Ронни дверцу тянул. Тут ему пришло в голову, что можно ее и толкнуть. Он толкнул. Она не открылась. Гардероб заскрипел, но устоял.
– Послушайте! – сказал голос.
– Да?
– Вы послушайте. Я все объясню насчет того вечера. Вы думаете, я нравлюсь мисс Браун? Честное слово, она меня не выносит. Она мне сама говорила.
Ронни пришла в голову еще одна мысль.
– Вы не можете простоять там всю ночь.
– Я и не хочу.
– Что ж, тогда выходите.
Голос стал жалобным:
– Она меня в жизни не видела до того вечера. Они там были с этим Кармоди, он вышел, а я подсел. Что тут такого, а?
Ронни тяжело дышал, думая о том, разбить ли шкаф ногами. Жаль пальцев, и дядя Кларенс того и гляди обидится…
– Нет, вы мне объясните, – продолжал голос, – почему нельзя подсесть и представиться?
– Могли бы раньше сказать.
– Я бы сказал, мы не виделись.
– Сказали бы?
– Да.
– Вот давайте и увидимся.
Пилбем уже задыхался. Опасность его вдохновила.
– Вот что, – начал он снова, – вы Ронни?
Ронни стал еще розовее и не ответил.
– Нет, вы поймите! – настаивал голос. – Если вы Ронни, она приехала из-за вас.
Ронни молчал.
– Она мне сама сказала. Назвалась мисс Скунмейкер и приехала.
Раздался крик.
– Что такое?
– Выходите! – завопил Ронни.
– Выйти я выйду, но…
– Выходите немедленно! Надо поговорить.
– Мы говорим.
– Не так. Честное слово, я вас не трону.
Пилбема убедило не столько доверие к чести и слову Фишей, сколько чувство, что у него сейчас будет удар. Он вылез. Фиши не сплоховали. Судя по Ронни, они сложили оружие.
– Что вы сказали? Она здесь?
– Вполне.
– Что значит «вполне»?
– Здесь. Тут. В замке. Разве вы ее не видели?
– Нет.
– А она здесь. Ее комната выходит прямо в сад. Если пойдете туда, перехватите до обеда. В жизни не видел, – с чувством продолжал Пилбем, – чтобы кого-нибудь так любили! Назваться мисс Скунмейкер, это надо же!
Ронни не ответил, он онемел. Совесть жалила его, как змий или, если хотите, аспид.
Молча повернувшись, он кинулся к двери не хуже Перси Пилбема. А тот перевел дух, направился к туалету, взял щетку и стал приводить в порядок волосы: как-никак кругом – аристократы. Потом он подкрутил усы и пошел обедать.
3
В комнате, откуда вела лесенка в столовую, никого не было. Хозяин не встретил его укоризненным взглядом, гордая хозяйка не пощелкала языком. Минуты шли, никто не входил, и он забеспокоился.
Обойдя комнату и осмотрев картины, он принялся за фотографии на столиках. Одна из них являла лорда Эмсворта лет тридцати в форме Шропширского ополчения. Пилбем глядел на нее ошалело (как и всякий, кто ее видел), когда дверь отворилась и вплыл Бидж.
Мгновение-другое сыщик смотрел на дворецкого с той тревогой, с какой все мы смотрим на людей, которые, в свою очередь, смотрят на нас как на скисший соус. Но ничего не случилось. Тогда он обрадовался.
Кто-то умный заметил, что природа дает противоядие на каждый яд. Если вошел дворецкий, значит – он принес коктейли. Увидев их, Пилбем изменил отношение к Биджу.
– Коктейль, сэр?
– Благодарю.
Он взял полный бокал. Жидкость была темная, многообещающая. Он выпил ее и по-иному увидел жизнь. Дворецкий? Да хоть дюжина! Что до Биджа, он вообще улучшился. Взор его был стеклянным, но не напоминал о василиске. Вообще в нем появилось что-то такое, из-за чего владелец «Аргуса» решил начать беседу.
– Какой хороший вечер!
– Да, сэр.
– Гроза вот прошла.
– Да, сэр.
– А как гремело!
– Ливень был исключительно сильный, сэр. Еще коктейль?
– Спасибо.
Пилбем понял, что ошибался в этом дворецком. Он принял его за гордого, высокомерного человека, а он просто друг и брат. Исключительно похож на короля Коля
[29].
– Я промок, – сказал сыщик.
– Да, сэр?
– Да. Лорд Эмсворт показывал мне фотографии этой свиньи. Кстати, можно вам доверить секрет? Я о ней кое-что знаю.
– Да, сэр?
– Да. Как ваше имя?
– Бидж.
– Так вот, Бидж, посмотрел я фотографии и вышел в сад. Пошел дождь. Не обессудьте, но мне захотелось высушить брюки.
Он сердечно рассмеялся.
– Еще коктейль, сэр?
– Всего будет три?
– Да, сэр.
– Круглое число, – сказал Пилбем.
Он посидел, послушал звон духового оркестра, видимо, игравшего неподалеку, и мысли его снова прибило к великой тайне.
– Так вот, Бидж, я сколько времени жду! Где обед?
– Обед готов, сэр, но я отослал его обратно. Гости не очень точны в летнее время.
Пилбем над этим подумал. Хорошая строчка. «Гости не очень точны в летнее время, в летнее время, вре-емя! Ту-ру-ру ри-ри-ру-ри, тяжкое бремя, тяжкое бремя, бре-емя!..»
Он попытался связать это с музыкой оркестра, но ничего не получилось.
– Где они все? – спросил он.
– Его светлость, ее светлость, мистер Галахад и мисс Миллисент обедают в Матчингем-Холле.
– Как?! С папашей Парслоу?
– У сэра Грегори Парслоу-Парслоу, сэр.
Пилбем щелкнул языком.
– Да-а!.. Шустер старый Грегори! А, Бидж? Не успеешь посоветовать, все и сделано. А, Бидж?
– Я недостаточно знаком с сэром Грегори, чтобы судить об этом, сэр.
– Кстати, про этого Парслоу… Сказать вам одну штуку?
