– Да, – отрешенно сказала Сью, куда-то глядя.
– А теперь, прости, не вернуться ли тебе к ней? Еще увидит, что мы тут сидим.
– Я не подумала.
– Это зря. Думай всегда, не помешает.
Он снова прикрыл глаза. Поезд бежал к Маркет-Бландингу.
Глава VI
Примерно через час после того как поезд 2.45 прибыл в Маркет-Бландинг, туда же, но с другой стороны подошел пригородный состав, а из него на платформу вышел Ронни Фиш. Пиршество после свадьбы и медленный путь по сельской Англии задержали его.
Он устал, но то приятное чувство, которое посещает влюбленных, когда они видят чью-то свадьбу, еще не рассеялось. Прославленный марш Мендельсона звучал в его ушах, и он едва не сказал станционному таксисту: «Берешь ли ты, Робинсон, этого Роналда?» Даже в замке, где столовые часы показывали 7.10, он радовался и веселился, зная, что может побриться, помыться, одеться и выбрать подходящий галстук за девять минут с четвертью.
Все шло хорошо. Черная шелковая лента идеально уподобилась бабочке, и ровно в 8.00 он стоял в той увешанной картинами комнате, где обитатели замка ждали вечерней трапезы.
Однако они не ждали, их вообще не было. Ронни удивился, возникли и другие эмоции. Походив туда-сюда, он не обрел покоя, ибо портреты предков не так уж приятны после долгой поездки в пыльном поезде. Он позвонил. Явился Бидж, дворецкий.
– А, здравствуйте, Бидж! – сказал Ронни. – Вот что, как насчет коктейля?
Теперь удивился дворецкий.
– Я собирался подать их, сэр, когда соберутся гости.
– Гости? У нас званый обед?
– Да, мистер Роналд. На двадцать четыре персоны.
– Вот как? Можно сказать, прием.
– Можно, мистер Роналд.
– Пойду надену белый галстук.
– Еще успеете, мистер Роналд. Подавать начнут в девять, не раньше. Принести вам коктейль?
– Принесите. Я умираю по кусочкам.
– Сию минуту, мистер Роналд.
Дворецкий Бландингского замка был не из тех, кто под словами «сию минуту» подразумевает «когда-нибудь». Словно джинн-тяжеловес, умело приведенный в действие, он исчез, появился – и через минуту-другую Ронни расцвел, как цветок под летним дождем. Это побуждало к беседе.
– Двадцать четыре персоны, – сказал он. – Ну, повеселимся! Кто придет?
Взгляд у дворецкого стал таким, каким бывает он у констебля, дающего показания в суде.
– Его милость епископ Пулский, сэр Герберт и леди Макскер, сэр Грегори Парслоу-Пар…
– Быть не может!
– Парслоу-Парслоу, мистер Роналд.
– Кто же его пригласил?
– Ее светлость, мистер Роналд.
– И он согласился? Что ж, ему виднее. Следите за дядей Кларенсом. Начнет играть ножом – заберите, мало ли что.
– Хорошо, мистер Роналд.
– А кто еще?
– Полковник Малверер с женой и дочерью, сэр и леди Линдсейтодд с племянницей…
– Ясно. Восемнадцать местных чучел, шесть наших.
– Восемь, мистер Роналд.
– Восемь?
– Его светлость, ее светлость, мистер Галахад, вы, мисс Браун, мистер… хм… Пилбем.
– Ровно шесть.
– Еще мистер Бодкин, сэр.
– Бодкин?
– Племянник сэра Грегори, сэр, мистер Монтегю Бодкин. Если вы помните, он у нас бывал.
– Конечно, помню. Только вы что-то спутали. Он гость, а не наш, здешний.
– Нет, сэр. Он служит у его светлости вместо мистера Кармоди.
– Не может быть!
– Может, сэр. Насколько я понял, договоренность достигнута два дня назад.
– Странно. Зачем ему это? У него есть деньги.
– Вот как, сэр?
– Во всяком случае, были. Я с ним давно не виделся. Разорился?
– Вполне возможно, сэр. Теперь многие разоряются.
– Все равно семь.
Дворецкий покашлял.
– Я полагал, мистер Роналд, что вам сообщили о приезде ее светлости.
– Какой?
– Вашей матушки, мистер Роналд.
– Что?!
– Леди Джулии, мистер Роналд.
– О Господи!
– Еще коктейль, мистер Роналд?
– Да, пожалуйста.
Задумчиво попивая коктейль, Ронни успокаивался. Да, на секунду сердце у него упало, но зачем? В сущности, мать – хорошая тетка, даже очень хорошая. Что она такого сделает? Конечно, поначалу будет нелегко, но это пройдет.
– Где она, Бидж?
– В своей комнате, мистер Роналд.
– Надо бы к ней зайти. Или не надо? Кто ее знает. Может, причесывается, держит щетку… еще ударит… Нет, лучше сказать ей, что я здесь.
– Сейчас пошлю, мистер Роналд.
Двинув левой бровью ровно настолько, чтобы показать, что, если бы не условности, он бы остался и поддержал, дворецкий удалился. Вскоре отворилась дверь и вошла леди Джулия.
Ронни поправил галстук, одернул жилет и двинулся ей навстречу.
Нельзя сказать, что он очень боялся. В свое время они много смеялись с леди Джулией, и он надеялся, что при должной ловкости встреча пройдет в легком, шутливом тоне. Говоря строго, леди Джулия – это вам не леди Констанс.
Однако, целуя ее, Ронни чувствовал то самое, что чувствовал на ринге перед матчем, пожимая противнику руку.
– Привет, мать.
– Здравствуй, Ронни.
– Приехала, а?
– Как видишь.
– Не устала?
– Нет.
– Это хорошо.
И впрямь, ему стало легче.
– Ну, – весело продолжал он, – окрутили нашего Джорджа.
– Джорджа?
– Джорджа. Я только что со свадьбы.
– А, да! Значит, женился?
– Женился.
– Все в порядке?
– Конечно.
– Все довольны?
– Еще бы.
– Естественно. Девушка нашего круга…
– Х-ф-мпф…
– Да, – согласилась леди Джулия, – именно «Х-ф-мпф».
Они помолчали. Ронни поправил галстук. Леди Джулия на это смотрела. Встретив ее взгляд, он повернулся к портрету второго графа.
– Странные у них бороды, – заметил он.
– Ты можешь смотреть им в лицо?
– Вообще-то не могу. Жуткие рожи. Один поприличней, Дик Трипвуд, который женился на певице.
