– Наверное, уже обработала?
– Боюсь, что вы правы, мистер Роналд.
– Так! – сказал Ронни. – Тогда вариантов нет. Пришло время действовать.
– Как именно, сэр?
– Украду свинью.
– Как, снова, сэр?!
Ронни на него взглянул:
– Ах, вы помните?
– Помню? Двух недель не прошло.
– Правда. А как два года. Вы не подвели меня, Бидж.
– Спасибо, сэр.
– На вас можно положиться.
– Спасибо, сэр.
– Как на каменную стену.
– Спасибо, сэр.
– Когда я решил украсть ее снова, мисс Браун мне сказала: «Ты не можешь снова просить Биджа!» А я ответил: «Что ты, могу. Мы с ним дружим восемнадцать лет, а тебе он просто предан». «Да?» – сказала она. «Еще бы! – сказал я. – Он сделает для тебя все, что угодно». Тогда она и сказала: «Дорогой наш Бидж!» Вот так. А как при этом смотрела! Нежно, с умилением. Если бы вы были рядом, она бы вас поцеловала. И я не удивлюсь, – прибавил Ронни, – если тогда, потом, она вас поцелует.
Пока он говорил, дворецкий трясся, словно вулкан, готовый выразить себя. Глаза у него вылезли, дышал он странными толчками.
– Мистер Роналд! – выговорил он.
– Я знал, что вам будет приятно.
– Но, мистер Роналд!..
Ронни остро на него взглянул:
– Что? Неужели вы…
– Но, мистер Ро…
– В последний момент, когда выбора нет! Я без вас не обойдусь. Вы не бросите меня, Бидж?
– Но, мистер Роналд, какой риск!
– Риск? Ну что вы!
– Мистер Роналд, его светлости сообщили при мне, что на нее нападут. Я ходил к Пербрайту, передавал инструкции.
– Замечательно. Лучше некуда. Пербрайт ждет врага. Он его изловит. А дальше? Он поведет его к дяде Кларенсу! А мы тихо-мирно выведем хрюшу.
Дворецкий только пыхтел.
– Бидж, – продолжал Ронни, – подумайте! Речь идет о нашем счастье. Разве вы простите себе, что мисс Браун несчастна из-за вас?
– Если меня поймают, мистер Роналд, что я скажу?
– Ничего. Вас не поймают. Там никого не будет. Вы мне нужны на пять минут. Я не собираюсь ее прятать, как тогда. Берем – и все. Пять минут! Какие-то пять минут, и вы обо всем забудете.
Дворецкий все еще трясся.
– Пять, мистер Роналд? – жалобно проверил он.
– Ну, десять. Да, кстати, мисс Браун сказала, что вы похожи на ее отца. И еще что у вас глаза добрые.
Дворецкий открыл рот, но оттуда явились не потоки лавы, а странный, сдавленный звук и непонятные слова.
– Что? – спросил Ронни.
– Я сказал «хорошо», мистер Роналд, – отвечал Бидж с таким видом, с каким глядят на солдат, если они тебя расстреливают.
– Вы согласны?
– Да, мистер Роналд.
– Бидж, – сказал Ронни, – когда я стану миллионером, то есть через несколько лет, я ведь вкладываю деньги в эти автомобили, так вот, когда я им стану, я принесу вам кошелек с золотом. Два кошелька. Что там, бочонок. Вкачу сюда, выбью дно, и пожалуйста!
– Спасибо, мистер Роналд.
– Это я должен вас благодарить. Ну, пошли. Время не ждет. Вы готовы?
– Готов, мистер Роналд, – отвечал Бидж тем странным, низким голосом, каким беседовал по телефону мистер Круг. Или Пруг.
Глава XVII
Леди Джулия Фиш слегка зевнула и направилась к двери. Десять минут слушала она леди Констанс, а пассивность была ей чужда. Если у Конни есть недостатки, думала она, то это склонность к монологам. Роль молчаливой аудитории претила прекрасной гостье.
– Что ж, – сказала она. – Если кто спросит, я в гостиной.
– Ты уходишь, Джули?
– А что мне делать? Я полагаюсь на тебя. Кларенс, ты будешь слушать Конни, но мнение – наше общее.
Лорд Эмсворт обрадовался, но не слишком. Вероятно, лучше, когда мучает одна сестра, но все же не настолько, чтобы совсем развеселиться.
– Так вот… – начала Конни.
Подавив стон, граф попытался сделать то, что легко давалось аспиду
[18], – выключиться и думать о чем-нибудь поважнее.
Вести с фронта, думал он, вот-вот поступят. Вероятно, атака уже была и, дай-то Бог, провалилась. Пербрайт не подведет. Вспомнив о нем, граф немного приободрился. Какой человек! Верный, надежный, неподкупный. Мало говорит, это да, путешествовать с ним не стоит, но кто путешествует со свинарями? Профессия эта требует не красноречия, а силы.
Открылась дверь.
– Да, Бидж? – промолвила леди Констанс тоном недовольной королевы. – В чем дело?
Лорд Эмсворт встрепенулся:
– Ну, Бидж? Ну, ну, ну, ну!
Наблюдательный человек (девятый граф им не был) заметил бы, что дворецкий немало перенес. Он вообще не пылал румянцем, но сейчас бледность его просто пугала. Глаза округлились и застыли, дышал он прерывисто – словом, то был дворецкий, столкнувшийся с падшим миром.
– Все в порядке, милорд, – отвечал он.
– Пербрайт его поймал?
– Конечно, милорд.
– Рассказал, как все было?
– Я сам видел, милорд.
– Ну? Ну!..
– Кларенс, неужели мы должны это слушать?
– А? Э? Еще бы! Ой, Господи! Так как же, Бидж?
– Как вы велели, милорд, Пербрайт затаился, держа в поле зрения обиталище… м-м-м… животного…
– А вы что там делали?
– Был рядом, милорд, на всякий случай.
– Прекрасно! Превосходно!
– Однако, милорд, случая не представилось. Явился…
– Парслоу!
(«Кларенс!»)
– Нет, милорд, то был не сэр Грегори.
– А, сообщник!
(«Кла-аренс!»)
– Несомненно, милорд. Он приблизился к перилам, постоял…
– Еще бы! Страшно идти на такое дело.
– По-видимому, милорд, он крутил фонариком.
– И… и?..
– Тут выскочил Пербрайт, милорд. Его схватили.
– Великолепно! Где он?
– Временно заперт в подвале, милорд.
– Приведите его!
– Кларенс, неужели нам нужен…
– Конечно! Несомненно! А то как же!
Бидж осторожно кашлянул.
