– Замечу, милорд, что он исключительно грязен. Пербрайту пришлось повалить его лицом вниз и сесть на спину. Почва размягчена обильным дождем…
– Ничего. Ведите.
– Сию минуту, милорд.
В перерыве между сценами леди Констанс гневно сопела, а граф благодарно удивлялся тому, что чувство гражданского долга и страх перед сестрой помешали ему отвергнуть пост мирового судьи. Конечно, надо заглянуть в книжку, но на две недели он потянет, это точно. Дверь снова отворилась.
– Злоумышленник, милорд, – объявил Бидж.
Фыркнув на прощание, леди Констанс села в угол и взяла альбом с фотографиями. И вовремя – вошел узник, влача за собой, как облако славы, Стокса и Томаса, лакеев.
– Ой, Господи! – вскричал лорд Эмсворт. – Какой страшный!
Лорд Тилбери с этим не согласился, поскольку ему не поднесли зеркала. Бреммель, и тот был бы страшен, полежи он в истинной топи под массивным свинарем. Свинарь, надо сказать, отличался и серьезностью, а потому долго держал его физиономией в грязи.
– Бидж! – снова воскликнул граф.
– Да, милорд?
– Это его вчера заперли?
– Да, милорд.
– Вот его?
– Да-да, милорд.
– Ой, Господи!
«Вот злодей!» – думал граф. Нет, какой упорный! Ничто его не берет. Значит, надо как можно скорее упрятать его в небольшую, но живописную тюрьму, расположенную на станции.
Размышления эти прервал голос, просочившийся из-под грязи:
– Лорд Эмсворт, я хотел бы побеседовать с вами наедине.
– Что вы, что вы! – возмутился граф. – Разве можно беседовать наедине со злодеями? Бидж!
– Да, милорд!
– Возьмите эту штуку. – Граф указал на Давида. – Если что, дайте ему по голове.
– Хорошо, милорд.
– Теперь скажите, кто вы.
– Я не отвечу при свидетелях.
Лорд Эмсворт поджался:
– Слышите, Бидж? Очень подозрительно!
– Чрезвычайно, милорд.
– Штуку держите?
– Держу, милорд, – заверил Бидж, сжимая ногу будущего царя.
И тут раздался голос:
– Добрый вечер! Что тут у вас творится? А, Конни! Так я и знал, что ты здесь.
Приглядевшись сквозь пенсне, граф увидел младшего брата и Клэр… нет, Джейн… в общем, невесту Роналда; увидев же, растерялся.
– Будь другом, Галахад, – важно сказал он, – подожди, я занят.
– О Боже! – воскликнул тем временем Галли, глядя на темную глыбу. – Это еще кто?
– Злодей, – пояснил лорд Эмсворт. – Сообщник твоего Парслоу. Сейчас я дам ему две недели.
Фраза эта сломила виконта.
– Трипвуд! – возопил он. – Скажите им, кто я!
Галахад поймал монокль и вгляделся.
– Откуда мне знать? – ответил он. – Похожи вы на тружеников моря. Неужели мы встречались? А, вот, вот! Сейчас, сейчас… Да это Скунс, чтоб мне лопнуть! Как же вас угораздило? Кларенс, я все объясню, но лучше бы – без свидетелей. Нельзя ли вас попросить, мой друг? – обратился он к Биджу.
– Слушаюсь, сэр, – отвечал разочарованный Бидж, ставя на место Давида, и величаво, словно хозяйка на приеме, вышел вместе с лакеями.
– Это не опасно, Галахад? – проверил лорд Эмсворт.
– Что ты! Скунс у нас ручной. То есть Пайк. То есть лорд Тилбери.
– Лорд?
– Лорд.
– Лорд?!
– Что поделаешь, дали титул.
– Зачем же ему губить ее?
– Какое там «губить»! За рукописью приехали?
– У меня все права, – сухо ответил виконт.
– Помню, помню. Плюньте, Скунс, свинья ее съела.
– Что?!
– То. Съела. Опубликуете свинью?
Лица никто бы не рассмотрел, но общее выражение свидетельствовало о том, что удар попал в цель.
– У-ы! – сказал магнат.
– Да, печально, – поддержал его добрый Галли.
– Если разрешите, я вернусь в гостиницу.
– Ну что вы! В таком виде? Нет, вам надо вымыться. Бидж!
– Сэр? – с непостижимой быстротой отозвался дворецкий.
– Будьте добры, проводите лорда Тилбери в ванную. И позвоните в «Герб», пусть пришлют его вещи. Он проведет у нас ночь. Что там, много ночей. В общем, погостит. Скунс, не возражайте! Мы двадцать пять лет не виделись.
Какое-то мгновение казалось, что гордый дух Пайков возропщет, но он не возроптал. У каждого своя цена. Магната прессы мы оценили бы в одну пенистую ванну и два подогретых полотенца.
– Спасибо, – буркнул он и, словно гора, неохотно направившаяся к Магомету, пошел за Биджем.
– А теперь, Конни, – сказал Галахад, – отложи альбом, включайся в жизнь.
Леди Констанс достойной поступью вышла из угла.
– Судя по всему, – заметил Галли, недружелюбно на нее глядя, – ты вконец допекла бедного Кларенса.
– Я поделилась с ним своим мнением.
– Воображаю. То-то он еле жив.
– Кларенс охотно слушал, – возразила леди Констанс. – Насколько я понимаю, ему ясен его долг. Однако я предпочла бы обсуждать это в узком кругу.
– То есть без мисс Браун?
– Мне кажется, ей самой неприятны эти споры.
– Что поделаешь, я ее нарочно сюда привел. Для тебя, Кларенс.
– Э? – встрепенулся лорд Эмсворт, размышлявший о свиньях.
– Хотел ее тебе показать. Прошу! Поправь свое собачье пенсне и вглядись получше. Ну как?
– Прелестно, прелестно, – отвечал куртуазный граф.
– Галахад! – сказала леди Констанс.
– Да?
– Не понимаю, зачем это нужно! Все согласны, что мисс Браун хороша собой.
– Хороша! Да не в том дело. Она хорошая. Честная, добрая, верная – ну, как ее мать. Тому, кто на ней женится, можно позавидовать. Кто этот Ронни, честное слово, принц Уэльский? Он мой племянник, этим все сказано. Посмотрите на меня! Может человек с таким дядей вообще рассчитывать на брак?
Мнение это настолько совпадало с ее собственным, что леди Констанс промолчала. Конечно, догадывалась она, какой-то подвох тут есть, но додумать не успела, брат ее продолжал:
– Кларенс, проснись! Послушай! Насколько я понимаю, все зависит от тебя. Мне ли не понимать, что на свободном рынке Ронни стоит два пенса в месяц! Значит, ему нужны деньги.
– Которых он не получит, – вставила леди Констанс.
– Получит, получит, если Кларенс не подведет. Эй, проснись!
