– Все в порядке. А как свинья?
– Тоже в порядке, сэр.
– Значит, порядок царит повсюду. Так обычно и кончается, Бидж.
– О, как вы правы, сэр!
Они помолчали: потом дворецкий осведомился, понизив голос:
– Как приняла это миледи, сэр?
– Какая именно?
– Я имел в виду леди Джулию, сэр.
– А, Джулию! Знаете, Бидж, в ней есть величие. Угадайте с трех раз, что она сделала.
– Не могу, сэр.
– Сказала: «Ну-ну!» и закурила.
– Вот как, сэр?
– Вы ее не знали в детстве?
– Нет, сэр. Когда я сюда поступил, ей было двадцать с небольшим.
– Она укусила гувернантку.
– Неужели, сэр?
– В руку и в ногу. Причем, заметьте, с этим самым ангельским видом. Редкая женщина, Бидж.
– Я всегда глубоко почитал леди Джулию, сэр.
– И знаете, этот Ронни что-то унаследовал. Казалось бы, охламон охламоном, да еще и с ветрянкой, а вот поди ж ты! Сегодня у меня открылись глаза. Я понял, что нашла в нем Сью. Что-то такое есть, да, есть… Видимо, она будет счастлива.
– Я в этом уверен, сэр.
– И слава Богу, а то бы я его удушил. Вы видели Долли Хендерсон?
– Неоднократно, сэр. Когда я служил в Лондоне, я часто ходил в театр.
– Правда, Сью на нее похожа?
– В высшей степени, сэр.
Галахад посмотрел на парк, залитый лунным светом. Где-то журчал ручей, бежавший в озеро сквозь камни и папоротники.
– Что ж, Бидж, доброй вам ночи.
– И вам, мистер Галахад.
Императрица заворочалась во сне и приоткрыла глаз. Ей показалось, что где-то рядом зашуршал капустный лист, а эти листья она могла есть в любое время суток. И впрямь, ночной ветерок нес что-то по соломе.
То был действительно лист, но не капусты, а бумаги. Императрица съела и его, ибо, как истинный философ, принимала то, что дает судьба. Капуста, знала она, придет, когда ей положено.
Потом она закрыла глаз и легко вздохнула. Ее величавые формы освещала серебряная медаль луны.
