– Привет! – сказал Фредди. – Значит, вырвались?
– М-дау.
Ему не хотелось бы говорить об исчезновении Пруденс, но ничего не попишешь, надо. Он кашлянул.
– Странная штука, – начал он. – Загадочная. Я куда-то дел вашу сестру.
– Ничего. Я ее нашла.
– Да? – обрадовался Фредди.
Тут из кустов раздался голос. Фредди подскочил на сиденье. Что-то такое, помнил он, было с Моисеем. Интересно, пророк тоже принял это так, как он?
– Я здесь! – сообщил голос.
– Это она? – несмело спросил Фредди.
– Да, – холодно ответила Эприл.
– Что же она там делает?
– Сидит, потому что на ней ничего нету.
– Ничего? В каком смысле?
– В смысле одежды. Лошадь столкнула ее в воду.
– Лошадь раздела вашу сестру?
– Нет, – сказал голос. – Вещи лежали на берегу. Мы всегда их аккуратно складываем. Понимаете, я представляла леди Годиву. Вы же мне сами посоветовали?
– Когда-а?!
– Вы сказали, чтобы я брала пример с его героинь.
– Вы возбудили ее воображение, – уточнила Эприл, бросая на него достаточно неприятный взгляд. – Не могу осуждать бедное дитя.
– Но я…
– Оставим эту тему. Она сидит в кустах и может простудиться. Быть может, вы будете так любезны, что отвезете ее домой?
– О, конечно! Еще бы! С великим удоволь…
– И закутайте ее в плед, – сказала Эприл.
Мир вокруг Фредди завертелся. Голос осла, гулявшего на ближнем лугу, показался ему хохотом бесов. Птицы щебетали, но их он не слышал.
– Простите… – вымолвил он, дважды сглотнув.
Эприл удивленно на него поглядела:
– Что? Вы отказываетесь уступить плед простуженному ребенку?
– Простите, я…
– Да вы понимаете?..
– Ревматизм, знаете ли… Жуткие боли… В коленных суставах… Все врачи…
– Мистер Виджен, – твердо сказала Эприл, – немедленно дайте мне плед!
Глаза его исполнились несказанной печали. Ни слова не говоря, он нажал на газ и исчез в лучах заката.
Когда почти стемнело и цветы усеяла вечерняя роса, он позаимствовал брюки у чучела. В них и приехал он в Лондон и живет теперь тихо, растит на всякий случай бороду.
Мне он сказал, что если кому-нибудь нужен почти чистый томик Теннисона, по любой цене, пусть даром, он рад служить. Дело не только в неприязни к обозначенному поэту, но и в письме от мисс Кэрроуэй, из которого он вывел, что больше книжка не понадобится.
© © Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.
Страшная тайна
Один Трутень лежал в больнице со сломанной ногой, поскольку попытался проехать на спортивной машине через Мраморную арку, и его добрый собрат заглянул к нему, чтобы поделиться сплетнями. Немощный Трутень играл с сестрой в шашки, и гость его, присев на постели, поел винограда. Тогда больной спросил, как дела на свете.
– Ну что ж, – отвечал посетитель, – лучшие умы клуба бьются над страшной тайной.
– А в чем дело?
– Ты что, не слышал?
– Ни слова.
Гость удивился, и настолько, что проглотил две виноградины.
– Да Лондон ходит ходуном! Обычно считают, что тут не без четвертого измерения. Сам знаешь. Случится что-то странное, спросишь кого-нибудь умного, а он покачает головой и скажет: «А, четвертое измерение!» Странно, что ты ничего не слышал.
– У меня еще никто не был. Так в чем дело? В чем тайна?
– В шляпах.
– То есть как?
– А так. Перси Уимболт и Нельсон Корк купили по цилиндру.
Страдалец умудренно кивнул:
– Ясно. Один купил Перси, другой – Нельсон.
– Вот именно. Один плюс один – два.
– А в чем же здесь тайна?
– В том, что Элизабет Ботсворт и Диане Пентер шляпы не понравились.
– Это бывает.
– Они же от Бодмина.
Страдалец подскочил:
– Как?
– А вот так.
– Не волнуйте пациента, – сказала сестра, до сих пор в разговор не вступавшая.
– О, сестра, сестра! – сказал больной. – Вы плохо расслышали. Если бы вы расслышали хорошо, вы бы узнали, что Перси Уимболт и Нельсон Корк купили цилиндры у Бодмина – да-да, у Бод-ми-на – и те им не подошли. Это невозможно.
Говорил он пламенно, и гость кивал. Часто говорят, что молодое поколение ни во что не верит, но это не так, оно верит в шляпы от Бодмина. Как говорится, одна из вечных истин. Признайте, что такая шляпа дурна, и вы на прямом пути к сомнению, расколу и хаосу.
– Естественно, – продолжал гость, – Перси и Нельсон стояли насмерть.
– Насмерть?
– Да. Стояли.
– Вы не расскажете с начала? – осведомилась сестра.
– Охотно, – отвечал гость, подкрепляясь виноградом. – Держитесь, сестрица.
– Так страшно?
– Еще бы! С начала и до конца.
Надо вам знать, друг мой сестрица (сказал гость), что Перси Уимболт и Нельсон Корк должны быть очень осторожны. Они не могут просто напялить любой колпак. Перси дороден, высок, и голова у него арбузом; Нельсон изящен, и голова его больше напоминает орех.
Тем самым, вы признаете, что угодит им лишь истинный мастер, а потому они ходят к Бодмину. Помню, Перси сказал, что верит в Бодмина, как юный священник – в епископа, и не сомневаюсь, что Нельсон сказал бы то же самое, если бы додумался.
В то утро, с которого я начинаю свой рассказ, они встретились у входа в святая святых.
– Привет, – заметил Перси. – Шляпу покупаешь?
– Да, – отвечал Нельсон. – И ты тоже?
Перси кивнул, оглянулся и еле слышно прибавил:
– Есть причины!
– Интересно! – сказал Нельсон. – И у меня они есть.
Перси снова огляделся и еще понизил голос.
– Нельсон, – спросил он, – ты знаешь Элизабет Ботсворт?
– Естественно.
– Хороша, э?
– Не без того.
– Я бы сказал, прекрасна.
– Вот именно.
– Да-да! Хрупкая, нежная, миниа… – ну, как это? Словом, ангел в человеческом образе.
– А они не все в человеческом образе?
– Думаешь, все? – откликнулся Перси, нетвердый в ангелологии. – Ладно, – он покраснел, – я ее люблю. Мы встретимся в день скачек, и я очень надеюсь на эту шляпу. До сих пор мы встречались только в усадьбах, и она меня в цилиндре не видела.
