– Кто-кто?
– Дворецкий, сэр.
– Что вам нужно?
– Миледи просит забрать собачку, которую вы мучаете.
– Что-что?
– Кроме того, она велела передать, что сообщит обо всем наутро в Общество охраны животных.
– Что тако-о-е?!
– Она просила прибавить, чтобы в случае сопротивления я ударил вас кочергой по голове.
Неприятно, а? Фредди тоже так подумал, открыл дверь и увидел леди П., ее дочь, несколько избранных теток и дворецкого с кочергой. Взор Делии пронзил его, словно кинжал.
– Разрешите объяснить… – начал он.
– Избавьте нас от подробностей, – сказала хозяйка содрогнувшись, подняла собачку и принялась трепетно ощупывать.
– Вы послушайте…
– До свидания, мистер Виджен.
Тетки тоже попрощались, равно как и дворецкий. Делия с отвращением молчала.
– Честное слово, я ничего не делал, – снова попытался Фредди. – Она ударилась головой о кровать…
– Что он говорит? – спросила глуховатая тетка.
– Он говорит, – отвечала леди П., – что бил ее головкой о кровать.
– Какой ужас! – всхлипнула тетка.
– Какая мерзость! – вторила другая.
Третья пошла иным путем. Она спросила, безопасно ли в доме, где находятся такие изверги.
– Биглзвейд, – сказала хозяйка.
– Миледи?
– Вы останетесь здесь до утра. С кочергой.
– Слушаюсь, миледи.
– Захочет выйти – бам-м-мц!
– Вот именно, миледи.
– Послушайте! – закричал гость.
– До свидания, мистер Виджен.
Массовая сцена кончилась. В коридоре остался один дворецкий, время от времени взмахивающий кочергой, как бы проверяя готовность к бою.
Зрелище было так неприятно, что Фредди закрыл дверь. Ему было о чем подумать; и он сел на кровать.
Точнее, сел он на кошку, которую считал подушкой. Ее-то, умертвив, и лизал мерзкий пес.
Фредди вскочил, надеясь сверх надежды, что бедное животное – в коме. Но нет. Вид у него был совсем другой. Скажем, оно уснуло после суеты и тягот жизни.
Ну что тут сделаешь? Он и так – звероубийца высшего ранга. Кто будет слушать, если прямо у него лежит усопшая кошка?
А почему, собственно, у него? Сбеги вниз, оставь тело в гостиной, и ты чист. В таком кошатнике кошки, наверное, мрут как мухи. Найдет ее горничная, сообщит, что в доме – меньше на одну кошачью силу, прольют слезу-другую, ну, поплачут и забудут.
Обретя новые силы, Фредди схватил кошку за хвост, но вспомнил о дворецком.
Однако есть и окно! Вот он, выход. Думаешь всякую чушь о дверях и гостиных, а балкон – прямо перед тобой. Выбрось тело в молчание ночи, и пусть его находят садовники.
Все это он проделал быстро и услышал из сада яростный крик. Голос принадлежал сэру Мортимеру.
– Кто – швыряется – кошками? – орал он.
Окна стали открываться, головы – высовываться. Фредди сел на пол балкона и привалился к стене.
– В чем дело, Мортимер?
– Кто угодил мне в глаз ко-о-шко-ой?
– Кошкой? Ты уверен?
– Еще бы! Пошел в гамак, и тут прямо на меня падает кошка. Человек не может поспать в собственном саду! Кто ее бросил?
– Откуда?
– С того балкона.
– А, мистер Виджен, – процедила леди П. – Могла и догадаться.
Сэр Мортимер закричал:
– И я! И я! Ну конечно, это чучело! Весь вечер швыряется кошками. Одной по затылку, другой – в глаз. Дайте мне трость, да, ту, с набалдашником слоновой кости. Сойдет и хлыст.
– Постой, Мортимер, не спеши, – сказала его супруга. – Это буйнопомешанный. Лучше с ним управится Биглзвейд, у него есть кочерга.
Остается рассказать (сказал Трутень), что в 2.15 ночи мрачный человек без галстука дохромал до станции, расположенной в шести милях от поместья. В 3.47 он отбыл в Лондон на поезде, развозящем молоко. У него были разбитое сердце и натертые ноги, в сердце же томилось отвращение к животным, которое вы только что видели. Всякому понятно, что с этой поры встретить Фредди для кошки – не к добру.
© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.
Удачливый Стиффем
Клуб «Трутни» был битком набит. Прошел слух, что Мартышка ставит выпивку, а такой человек всегда может рассчитывать на одобрение собравшихся. Трутни буквально толкались, и воздух дрожал от криков, которые издают сильные мужчины, видя, что их коктейль вот-вот прольется.
Выпив третью порцию, два Трутня отделились от толпы и направились в пустую курилку. Оба были в визитках и в гетрах, с гарденией в петлице, ибо, как почти все, пришли со свадьбы Адольфуса Стиффема и Джеральдины Спеттисбери.
Какое-то время наши Трутни сидели и молчали, поскольку, еще до коктейлей, угощались шампанским, которым новобрачные были обязаны лорду Уивелскому, отцу невесты. Наконец первый Трутень заговорил:
– Пуффи Проссер надулся как флюс.
– Кто?
– Пуффи Проссер.
– Как плюс?
– Флюс. Дело в том, что Мартышка поил нас за его счет. Они поспорили на 100 против 8, что Адольфус не женится на Джеральдине. Как только священник спросил: «Согласен ли ты, А.?» – Мартышка начал собирать деньги.
– И Пуффи надулся?
– Естественно. Он играл наверняка. Тогда казалось, что у Стиффи нет никаких шансов. Посуди сам: кроме сотни-другой, не больше, он получал жалованье от старого Уивелскома, а потом и того лишился. Как-то утром старикан, гуляя по тисовой аллее, застал своего секретаря в те самые мгновения, когда тот целовал его дочь, и дал ему ногой под зад. Рекорд для средних графов, 11 футов 2 дюйма. Потом он оттащил дочь домой, запер в спальне, вручил Стиффи чек вместо предупреждения и сообщил, что если он, то есть Стиффи, будет через десять минут ближе от замка, чем 1 миля, он, то есть Уивелском, спустит на него собак. Ничего странного, что Пуффи был уверен в выигрыше.
– Что же случилось?
– Никто не знает.
– О нет! – произнес молодой, свежий голос.
Покинув человека, уподобившегося фонтану, в курилку вошел еще один Трутень.
– Я знаю, – продолжал он. – Мне рассказывал сам Стиффи. Вот уж, поистине, главное – удача! Если бы не она, С. никогда бы не разбогател в Нью-Йорке.
– Он и не разбогател, – возразил первый Трутень.
– Ты ошибаешься.
– Почему? В Нью-Йорке Стиффи не был. Когда-то он посетил Лё Тукэ и поклялся, что в жизни не ступит на корабль. Насколько мне известно, в Нью-Йорк по суше не попадешь. Следовательно, твоя гипотеза неверна.
