Этот взрослый мужчина был взволнован, как мальчишка. Сейчас, когда за его плечом в маленьком окошке виднелись заснеженные вершины гор, он выглядел намного моложе.
— Ну, давайте, встряхнитесь. Я буду на пристани возле судна. Оно прямо напротив нашего дома, и оно все адски покрыто ржавчиной. Но все равно это хороший корабль, — прибавил он, выходя из комнаты.
Таким образом, первый раз я увидел «Айсвик» в окне ванной комнаты дома старого морского волка, сменившего свое маленькое каботажное судно на дом на пристани с окнами, выходящими прямо на Магелланов пролив. Как Уорд и сказал, корабль был чудовищно ржавым, но, несмотря на ржавчину, у него был достаточно солидный вид. Главное, чтобы он нашел хорошего судового эксперта, прежде чем я ввяжусь в это предприятие.
Когда я подошел к пристани, вода посреди пролива потемнела от налетевшего ветерка, а солнце над горами к западу от города закрыли тучи. Выдыхаемый воздух клубился паром, и меня пробирал холодный ветер, несмотря на яхтсменский свитер и специальную штормовку, которую я приобрел для похода к южным широтам. Пристань была белой и скользкой от зерен недавнего града.
Я недолго там простоял, но мне хватило времени, чтобы оценить очертания судна, изящные линии его бортов, его размер и расположение мачт и такелажа. В сравнении с сухогрузом, пришвартованным так близко, что его черная корма буквально нависала над заостренным носом «Айсвика», последний выглядел совсем крошечным. Но если соотносить его с той гоночной яхтой, на которой я участвовал в кругосветной регате, он, думаю, не сильно уступал ей в размерах — не меньше двадцати пяти метров в длину при довольно широком и на вид глубоком корпусе. Посреди палубы располагалась невысокая рубка со штурвалом наверху, а для аварийного управления в маленькой кабинке на корме имелся румпель. Сначала я подумал, что судно имеет парусное вооружение кеча, но потом решил, что оно ближе к шхуне
[101]. Его бегучий такелаж
[102] пребывал в ужасающем состоянии, канаты обтрепаны и спутаны, но за стоячим, сделанным частично из нержавеющей стали, похоже, следили должным образом. Корпус, по всей видимости, был стальным, чем и были обусловлены полосы ржавчины, проглядывавшие из-под облепившего его грязного слоя снега и льда. Фальшборта и рубка, а также множество мелких деталей были алюминиевыми или из какого-то блестящего серого сплава.
Почерневшая труба торчала из палубы сразу за рубкой, ближе к левому борту, над ней дрожал горячий дымок. С обледеневшей скобы, ее фиксирующей, капала талая вода. Восхитительный запах жарящейся ветчины доносился с порывами налетающего ветра. Мне вдруг страшно захотелось есть. Я поднялся на борт, и из открытой двери рубки до меня донеслись приглушенные голоса.
— Мистер Уорд! — позвал я дважды. — Вы на борту?
— Да.
Однако голова, высунувшаяся снизу трапа, принадлежала не Уорду. То был крупный бородатый мужчина с копной белых волос на шарообразной голове, совершенно лишенной, казалось, шеи. Его невероятно широкие плечи распирали толстый коричневый шерстяной свитер с отворачивающимся горлом.
— Вы Пит Кеттил, ja
[103]?
Я подтвердил, и он протянул могучую лапу, сжавшую мою ладонь словно в тисках.
— Нильс Солберг. Добро пожаловать на «Айсвик». Босс уже здесь. Вы пришли завтракать, ja? Ветчина, яйца, кое-какие водоросли, еще жареные лишайники, которые мы называем lav. Они вкусные, спускайтесь.
Уорд уже сидел за столом.
— Нильс просто отличный повар, — сказал он с набитым ртом. — Но я тут уже кое-что выяснил. Вы пойдите взгляните на двигатели. Снаружи корабль, может, и похож на развалину, но, черт возьми, в машинном отделении… Уверяю вас, на крышках цилиндров можно жарить яичницу, такие они чистые и отполированные. Я прав, Нильс?
— Ja, двигатели о’кей.
— Так что нам нужен кок. В первую очередь. Хоть Нильс и повар что надо, но от него будет больше пользы не на камбузе. И нужно что-то делать с валом привода.
Видимо, отставной капитан, разместивший нас в своем доме, был готов предоставить нам койки на берегу, но не более того. Питаться мы должны будем на борту.
— А что же миссис Сандерби? — спросил я.
Уорд взглянул на меня, недоуменно подняв брови.
— Я так думаю, она все проспала, — сказал я, недолго думая.
— В таком случае вы думаете неправильно, — возразил он, осклабившись. — Она поднялась раньше меня, позавтракала, и вид у нее был такой, будто она отправляется заключать крупную сделку в финансовом центре Буэнос-Айреса или где еще. В действительности она сейчас на судоремонтном заводе разговаривает с каким-то бригадиром, который у нее там на побегушках. Вы наверняка заметили, что тут работы непочатый край.
Он вытянул шею вперед, когда здоровяк-норвежец бухнул передо мной полную тарелку всякой всячины: огромный ломоть жареного хлеба, два яйца, два толстенных куска ветчины, остальное — мешанина из каких-то сомнительных растений, плавающих в жиру.
— Я — Айан. Это Нильс. Миссис Сандерби — Айрис. Вы — Питер, или просто Пит. А как нам звать Гомеса, мы узнаем в свое время. В общем, с этой минуты и впредь зовем друг друга по именам. Быстрее звать, быстрее отозваться. А там, куда мы собираемся, нам, черт возьми, нужно будет, чтобы все действовали быстро. Оснастку уже посмотрели?
Я кивнул, внезапно осознав, что будет дальше.
— Это теперь ваше ведомство. Я ничего не смыслю в парусах, так же как и Нильс. Он дока в механике, но не более того. Ну а Айрис — она будет управляющей. О’кей?
— А вы? — спросил я с набитым лишайником ртом, который и вправду оказался намного вкуснее, чем я мог представить.
— Я? Я только лишь старый денежный мешок. Но я вот что скажу, приятель. Я чертовски быстро всему учусь, так что не думайте, что сможете мне вешать лапшу на уши или весь день сидеть на своей маленькой жирной заднице, ни черта не делая. Мне нужно, чтобы вся эта оснастка была приведена в рабочее состояние не больше чем за неделю.
— А паруса?
— Айрис сейчас этим занимается. Нужно будет выяснить, есть ли здесь предприятия по изготовлению парусов. Боюсь, что нет, и тогда нам придется их заказывать с пересылкой самолетом. Или сделаем их сами. В таком городе должны быть хорошие швеи, и Зингер наверняка продавал здесь свои машины во времена парусных судов. Айрис скоро организует несколько женщин. Она прекрасный организатор, эта девушка.
К тому же именно Айрис нашла нам повара. Это был двадцатидвухлетний курсант, которого комиссовали со службы в чилийских ВМС, и кроме приготовления пищи он, похоже, умел еще очень много чего. Его звали Роберто Колони. Он лежал в госпитале с переломом лопатки, предплечья и двух ребер после неудачного падения, кроме того, вследствие сотрясения мозга у него ухудшился слух. Вот из-за глухоты, а не более очевидных травм, его списали на берег, и через несколько дней он должен был наконец приступить к своим кулинарным обязанностям на нашем корабле.
