Она пренебрежительно чуть пожала плечами.
— Не так просто собрать команду, когда все еще не решены финансовые вопросы. Необходимы надежные люди, и они должны обладать не только профессиональным опытом, но и подходящим характером. И нам нужен человек, который обеспечит радиосвязь. От связи с внешним миром будет зависеть наша безопасность.
Взглянув на Уорда, она, будто боясь, что ее слова могли остудить его энтузиазм, поспешила прибавить:
— Но я продолжаю держать руку на пульсе и, как только у нас будет корабль и гарантированная поддержка экспедиции, несомненно, смогу привлечь нужных людей.
Она нервно окинула взглядом сидящих за столом.
— В общем, ситуация с экипажем на текущий момент такова.
Адмирал кивнул и обернулся к своему заместителю:
— Вы согласны, Виктор? Мы окажем моральную поддержку.
Веллингтон медлил с ответом, изучая лицо своего начальника.
— Единственное, чего не хватает музею, помимо должного финансирования, естественно, это полноразмерного корабля в дополнение к нашему великолепному зданию. Что-то наподобие «Катти Сарк», чтобы посетители имели возможность из залов с исторической экспозицией прямиком пройти на палубу настоящего судна. Именно этого друзья музея и немногочисленные сотрудники добиваются уже многие годы. Если этот Блэкуоллский фрегат действительно существует, если там во льдах действительно корабль такого типа…
Его глаза засияли, а голос изменился, зазвучав почти с ребяческим воодушевлением, когда он стал объяснять Уорду, в чем состоит особенность именно такого типа фрегатов.
— Это, безусловно, вовсе не военные суда, а большие торговые корабли Ост-Индской компании, построенные на верфях Блэкуолла, что чуть ниже военно-морского судостроительного завода по течению Темзы. В то время Ост-Индской компании, да и голландцам тоже, нужны были более быстроходные суда, корабли, способные уйти от преследования или отбиться от атак пиратов, и она начала строить суда по чертежам военно-морских фрегатов, и первым построенным в Блэкуолле кораблем стал «Серингапатам». Это было в 1837 году, на закате существования Ост-Индской компании, так что построено их было не так уж и много. Водоизмещение того, первого, составляло восемьсот восемнадцать тонн, размеры его достигали почти половины самого большого построенного ими когда-либо судна, которое имело сто восемьдесят три фута в длину и сорок футов в поперечнике, водоизмещение около тысячи четырехсот тонн. У «Андроса» этот показатель равен примерно тысяче тонн. Большинство этих кораблей впоследствии использовали как транспорт для эмигрантов, также они ходили вокруг мыса Горн во время калифорнийской и австралийской золотой лихорадок.
Пока он говорил, шум голосов за дверью, ведущей в офицерский камбуз и каюты, становился все отчетливее: в основном это были детские голоса. А потом мое внимание привлекло какое-то движение над свисающей с потолка лампой — нас разглядывали два маленьких лица в окно наверху. Как только они заметили, что я их вижу, они тут же исчезли, и вместо них появилось лицо молодого человека, смуглое и сосредоточенное, с глазами слегка навыкате и тонким порочным ртом. Золотистый рукав его куртки прижался к стеклу. Он глядел на Айрис Сандерби, и в глазах его мелькнул странный блеск. Это похоть? Или, возможно, ненависть? Не могу сказать точно. Ясно было только то, что ее вид, сидящей, склонившись над бумагами, вызвал какое-то яростное чувство.
Он, видимо, ощутил, что я наблюдаю за ним, так как вдруг повернул голову и посмотрел прямо на меня. Тогда мне его очень темные, полные враждебности глаза стали видны лучше. Такое у меня, тогда во всяком случае, сложилось впечатление. Но это мимолетное выражение тут же исчезло, и мне показалось, что он мне улыбнулся. В следующую секунду я уже смотрел на пустой прямоугольник голубого неба.
— Туристы, — сказал Веллингтон. — Они здесь повсюду.
Я мельком глянул на Айрис Сандерби, гадая, видела ли она его и какова была ее реакция, но она теперь смотрела на Виктора Веллингтона, более подробно описывающего фрегат «Андрос», его размеры, мачты, оснастку и все детали конструкции, так милые сердцу смотрителя музея, рассуждающего о желанном экспонате.
Я не очень хорошо запомнил, что именно он говорил, поскольку лицо в потолочном окне произвело на меня неизгладимое впечатление. Сейчас, когда я об этом пишу, это кажется нелепым, всего лишь мелькнувшее в застекленном потолке лицо, но тогда, в ту секунду я уже знал, что между ними что-то есть, что-то его связывает с Айрис Сандерби личное и вместе с тем пугающее. Это поразившее меня ощущение, словно зафиксированное фотовспышкой, возникло в то мгновение, когда он смотрел на нее сверху. Но вот так это и было. Лицо за стеклом выражало такую чрезвычайную сосредоточенность и концентрированность, что заставило холодок пробежать у меня по коже, причину которого я и сейчас не вполне могу объяснить.
— Если экспедиция, ваша экспедиция, окажется успешной и вы отыщете останки «Андроса» во льдах, Питер Кеттил здесь с тем, чтобы проконсультировать вас по вопросам его консервации…
Упоминание моего имени вернуло меня к действительности, оторвав от этих сумбурных мыслей. Только сейчас разговор впервые коснулся причины моего присутствия на этой встрече.
— Вы хотите сказать, проконсультировать там?
Мои слова прозвучали тихо и неуверенно. Виктор Веллингтон устремил на меня острый взгляд своих маленьких глаз.
— Разумеется. Важно получить экспертную оценку прямо на месте, с тем чтобы определить, что понадобится для консервации древесины корабля, и отправить все необходимое туда по воздуху вместе с соответствующими специалистами. Затем, когда спасатели прорубят для судна выход изо льдов, его можно будет отбуксировать в более теплые воды к северу, не боясь его гниения.
— Но…
Я смущенно замолчал. Мне и в голову не приходила возможность моего участия в экспедиции. Он улыбнулся.
— А зачем, вы думаете, я пригласил вас на эту встречу?
— Но у меня нет необходимой квалификации. Что касается консервации древесины, я компетентен, но плавание в Антарктику…
— Вы разбираетесь в кораблях. Вы ходили в море, и у вас есть собственная яхта.
— Была. Но это было на побережье Норфолка. А вы говорите об Антарктике.
— Нельсон, — ввернул адмирал. — Он вырос в Бёрнэм-Торп
[23]. Это недалеко от побережья Норфолка. К тому же север Норфолка иногда относят к арктической зоне. Тамошние холода воспитывают людей особого сорта. Вы справитесь. Правда, миссис Сандерби?
Обернувшись, я увидел, что она пристально на меня смотрит. Она явно не была готова немедленно принять такое решение. Тем не менее она вдруг улыбнулась.
— Да, конечно. Адмирал прав.
Затем она прибавила:
