Марко принужденно рассмеялся:
— Покорно благодарю вас за диагноз.
— Иоланда, оставь его, — сухо заметил Эрик. — Давайте сосредоточимся на деле.
— Что ж, вы правы. — Лицо Марко исказилось кривой усмешкой. — Все верно. Я пристал к вашей команде по разгадыванию кроссвордов исключительно из-за терзающего меня эдипова комплекса и остро переживаемого одиночества.
— Что вполне соответствует истине, — еле слышно заключила моя сестра.
Марко быстро сменил тон.
— Но может, вы хотя бы сейчас перестанете меня оскорблять? Перед нами возникла куда более серьезная проблема. Как видите, он явился.
Он указал нам на человека, стоящего у обелиска в центре площади.
— Кто явился? — спросила Иоланда.
— Собственно, это и есть мой бывший друг. Я же сказал, что он пришел сюда следом за мной и подстерегает вас.
У подножия обелиска стоял Доменико, сильно похудевший и погруженный в глубокую печаль. Его волосы были всклокочены, костюм измят. Он медленно доставал из бумажного пакета семена и бросал их стаям прожорливых голубей. Этот бандит казался безобидным любителем птиц, сломленным, бездомным бродягой, до такой степени жалким, что какой-то турист в черной куртке и красной бейсболке остановился и бросил ему монету.
— А кто это? — спросила Иоланда, моргая глазами и щурясь, как будто у нее была близорукость.
— Это Доменико. Вряд ли вы с ним встречались. Боюсь, он совсем расклеился, — сказал Марко. — Непросто будет помешать ему прострелить вам голову, Эрик, как он обычно делает… Однажды в Хемстеде я стал свидетелем кошмарной сцены, когда он вовсю разошелся. Но не бойтесь, я заблаговременно забрал у него пистолет…
— А знаешь, Лола, я вдруг почувствовал, что мне до черта надоели эти типы, — прервал его Эрик тем же бесцветным отчужденным голосом, каким говорил в склепе.
— Эрик, успокойся!
— Я совершенно спокоен, и голова у меня ясная. Я говорил тебе, что нам лучше не выходить из квартиры. Я предвидел это. И теперь я вижу, что просто обязан положить конец всему этому! Пусть Марко оставит нас в покое, потому что Доменико совершенно не нужно это чертово перемирие!
— Помолчи, дай мне подумать.
— Гомара! — вмешалась Иоланда. — Ты опять побледнел и дрожишь! Не поддавайся своим звериным инстинктам.
— Но, Иоланда, он опять угрожает тем, кто мне дороже всего на свете! — трясущимися губами выговорил Эрик. — Я не могу допустить, чтобы он третировал вас.
— Эрик, сейчас же возьми себя в руки!
— Я хочу обратиться к гвардейцам, — настаивала я.
— Ни черта они нам не помогут! — возразил Марко. — Они просто арестуют нас и отправят в тюрьму. И вы, Иоланда, так ничего и не узнаете про своего отца.
Но я все-таки сбежала по лестнице и направилась к двум гвардейцам в опереточном одеянии при головных уборах с султанчиками из перьев. Они стояли метрах в двадцати левее обелиска, образуя маленький островок в волнующемся море голубей. Доменико продолжал кормить эту ненасытную ораву.
— Синьоры! — обратилась я к ним.
Гвардейцы обернулись. Один был маленького роста, синеглазый. Второй — высокий и худощавый.
— Да, синьора?
Я указала на Доменико и сказала по-итальянски:
— Этот человек угрожает нам.
Они внимательно посмотрели на светловолосого бандита, в этот момент целовавшего в клювик голубя.
— Этот?!
— Да. Он угрожал убить меня и моих друзей. Вы обязаны нам помочь.
— Когда это произошло?
— Два дня назад.
Снова смерив взглядом Доменико, гвардеец спросил с явным сомнением в голосе:
— Вы ничего не напутали? Вы же видите, он совершенно безобиден, все время кормит голубей, мы обратили на него внимание еще два дня. Он похож на святого Франциска Ассизского.
— А на самом деле этот ваш безобидный человек — наемный убийца. Он смертельно ненавидит моего друга за… — «За убийство своего кореша посредством отравленного изумруда в подземной усыпальнице Медичи во Флоренции. А еще за то, что он угнал его автомобиль», — пронеслось у меня в голове, и я стала запинаться: — Это… то есть он такое творил… Э-э… понимаете, стрелял… Вы должны его арестовать и допросить…
— Кого арестовать? — Они завертели головами. — Вашего друга?
— Нет, нет! Что вы! Не моего друга. А вот этого блондина — святого Франциска Ассизского.
Они недоуменно уставились на меня.
— Эй, Лола! — услышала я издали окрик сестры. — Лола, хватит уже!
Верзила в перьях указал на меня своему коллеге:
— Карло, где я мог видеть эту девушку?
— Не знаю, — ответил синеглазый.
— Точно, видел. Нам же передали факс с ее приметами. Рост пять футов два дюйма, волосы темные, хрупкого сложения, индейский тип лица…
Иоланда бежала ко мне через площадь. Стоявший на лестнице Марко, видимо, уговаривал Эрика уйти.
— Ну да, это точно она, — подтвердил Верзила. — Это о ней сообщали в том донесении о происшествии в Сиене…
— Или где-то в усыпальнице Медичи…
Гвардейцы еще не заметили Эрика, и я поняла, что допустила непростительную ошибку. В худшем случае меня задержат, но не помешают схватке Доменико и Эрика.
— Позвольте мне объяснить. Понимаете, я хочу сделать заявление, прошу у вас помощи…
Верзилу же продолжали мучить смутные сомнения на мой счет.
— Мадам, разве вы не та леди, о которой оповещали по телевидению?
— Вы меня не слушаете…
Марко тащил Эрика куда-то в сторону, но тот специально остановился около обелиска, чтобы его увидел Доменико.
— Ну, вы уже разобрались? — Иоланда остановилась рядом со мной, предостерегая меня своей выразительной мимикой.
Я бросила ей по-испански:
— Я здорово влипла, помоги выбраться.
Иоланда схватила меня за плечи и стала оттаскивать от гвардейцев.
— Привет, ребята. Не обращайте внимания на мою сестру, она у меня со странностями!
— Позвольте взглянуть на ваши паспорта.
Мы стали пятиться от них, спиной наталкиваясь на туристов.
— Уходим! — крикнула я Эрику, оглянувшись назад.
— Карло, задержи ее!
— Мэм!
Иоланда толкнула меня и Эрика вперед, по-прежнему улыбаясь и смущенно бормоча «до скорого». Но когда гвардейцы двинулись за нами, она кинула взгляд на стаю голубей и издала странный щелкающий звук, потом подпрыгнула и затопала ногами:
— Кыш-ш! Кыш-ш!
