Здешний водопой, по существу, являлся той же дающей жизнь кровью для Бриггса и еще девятнадцати людей, с которыми он его делил. Вода, пригодная для питья, не отравленная, не зараженная, не вызывающая гниения внутренностей, стала величайшей драгоценностью, после того как в Мексиканском заливе вырвалась на волю какая-то нечисть. Настоящего научного названия у этой дряни не было до сих пор, потому как ученые по сию пору, вот уже два года, спорили, пытаясь выяснить, с чем имеют дело. Зараза придавала воде легкий красноватый оттенок, в народе она имела два названия. «Красная смерть» — навеянное рассказом Эдгара По об ужасном недуге, и «свечение» — так называлась рассказывающая об этой беде песня одного рэппера.
Ученые объясняли случившееся выбросом залегавшего где-то под дном Мексиканского залива ядовитого газа метана, продукта жизнедеятельности каких-то древних микробов. Но потом, подхваченные ветром и перенесенные во внутренние водоемы, эти микробы подверглись мутации, превратившись в нечто иное. Мнений на сей счет было столько же, сколько людей; к бедствию приплетали и террористов, и инопланетян. Но Бриггс твердо знал, что это такое. Кара Господня.
После того как Мексиканский залив превратился в гнилое болото, экологическая чума стала распространяться на север. Воды залива испарялись, собирались в облака, а потом проливались дождями, заражая соседние штаты — Флориду, Джорджию, Алабаму, Миссисипи, Луизиану и Техас. Миллионы людей гибли по мере распространения катаклизма, а те, кто выжил, бежали дальше на север. Предельное перенаселение еще не пострадавших штатов вынудило власти принять меры против массовой миграции, изолировав пострадавшие территории и установив карантинный кордон, охранявшийся силами Зонального управления безопасности.
Бриггс считал Гейндриха и его банду ребятами опасными и явно со сдвигом. В обычное время никто из них не сунулся бы дальше первого защитного периметра, не схлопотав пулю в зубы, но увидев их в то утро, когда нашли Медведя, Бриггс переменил свое мнение, и они договорились, что им будет разрешено остаться на ночь, а за помощь в охране Водопоя они получат сто галлонов воды. Правда, Бриггс почти немедленно пожалел о своем решении.
С одной стороны, он был уверен, что за оградой таится некая нечеловеческая враждебная сущность, и, стало быть, его людям ради выживания не следует отказываться ни от какой помощи. Да и «Вервольфов» было всего семеро, а у Водопоя жили девять мужчин, шесть женщин и пятеро детей, тоже по большей части владевших оружием.
— Я слышал, что на водопой за Таксоном напали Потрошители, — сказал Гейндрих. — Тридцать человек погибло, остальных так и не нашли. Люди говорят — погибшим еще повезло.
— Все это дерьмовые сказки, — проворчал Бриггс, хотя и всматривался во мрак с внутренней дрожью. Он и вправду считал байки о страшных Потрошителях выдумками, порожденными общей паникой и неустроенностью, чем-то вроде леших или домовых, которыми пугают детишек, — но вид Медведя с вырванным сердцем сильно поколебал его уверенность.
Истории, подобные таксонской, ему доводилось слышать не раз — водопой или уединенное поселение подвергалось атаке, людей без разбору убивали, сердца вырывали, кровь высасывали. Такие рассказы передавали из уст в уста, но, с другой стороны, мало ли что придумают перепуганные люди. Официальные каналы информации контролировались властями, отрицавшими существование Потрошителей.
Впрочем, никто, обладавший хоть толикой здравого смысла, не лез к представителям властей с лишними вопросами, да и в разговорах с незнакомцами разумные люди старались не откровенничать. Мало ли у кого что на уме: никому не хочется, чтобы посреди ночи к его дверям заявилась полиция Зоны.
Единственным источником достоверной информации служил некий хакер и радиопират, сумевший подключиться к спутнику связи. Он называл себя Оборотнем, вроде как в память об одном радиоведущем пятидесятых. Этот малый заявлял, что катастрофу в Мексиканском заливе устроили инопланетяне, захватившие контроль над правительством, но потом Оборотень погиб. Причиной его смерти был объявлен пожар, уничтоживший Даллас, после того как город оказался отрезан от водоснабжения, но молва объявляла его гибель делом рук полиции или агентов Управления. Эти ублюдки распоряжались в Зоне, как у себя дома. Правда, тут у них вышел облом — через пару месяцев после того, как город обратился в золу, некто вновь провозгласил себя Оборотнем, причем голос был чертовски похож. На сей раз пират вещал откуда-то с Юго-Запада.
И эта подпольная радиостанция, вещавшая по ночам, постоянно меняя частоты и дислокацию, чтобы избежать поражения ракетами спутникового наведения, была, по сути, единственным источником новостей, которым Бриггс, как и большинство людей, пойманных в ловушку Зоны, доверял.
Согласно версии Оборотня, Потрошители были мутантами, которые переболели «красной смертью» и остались в живых, но превратились в некое подобие вампиров, жаждущих крови.
«Как их убивать, вампиров этих или мутантов? — гадал Бриггс. — Во что, черт побери, превратился мир?»
— Полночь, — сказал он Гейндриху. — До рассвета осталось меньше шести часов. Две караульных смены, по три часа на каждую. В смене четверо моих людей, трое твоих.
— Смотри!
Бриггс резко развернулся, вглядываясь в ночь.
— Что? Где?
— Там, снаружи, — ответил Гейндрих. — Я видел.
— Что видел?
— Сам не знаю. Что-то двигалось. Словно тень.
— Так ведь ночь на дворе, всюду чертовы тени, — проворчал Бриггс, тщетно пытаясь скрыть страх.
— Клянусь глазами и яйцами, я его видел. Похоже на предвестника.
— Что еще, к черту, за предвестник?
— Ну, типа призрак, только он появляется не после смерти, а перед ней. Предвещает, стало быть.
Бриггс положил палец на курок дробовика.
— Ну, это ты его видел, а не я… Ладно, карауль. Увидишь движение — зови меня.
Бриггс отошел от него в смятении. Он знал: двигаться там нечему. Никаких животных, кроме немногочисленных сторожевых собак, в Зоне не осталось. Люди не могли позволить себе тратить воду еще и на домашних питомцев. Да и с едой было туго, так что многие животные отправились прямиком в котлы.
Бриггс прошел по периметру, проверяя посты. Снаружи водопой прикрывали две изгороди из колючей проволоки в четыре фута высотой каждая, внутреннее кольцо представляло собой трехфутовую сплошную баррикаду из мешков с песком, у самой воды находился бетонный блокгауз, на сооружение которого пошли плиты с заброшенной стройплощадки.
Ночь стояла сухая и жаркая, температура и в полночь держалась около ста градусов по Фаренгейту. Одна из тех ночей, когда возникает ощущение, будто сама земля скукожилась от жажды. Возможно, так оно и было.
Люди не были единственными жертвами разразившейся катастрофы: в Зоне почти не осталось ни животных, ни растений. Сначала на значительную часть ее территории обрушились проливные дожди, принесшие из залива заразу, а после того как ливни и наводнения закончились, последовала двухгодичная засуха. Ирригационные системы пришли в упадок, отравленная вода вызвала массовую гибель растений, а мертвый сухостой охватили лесные пожары. А поскольку теперь на пути у пыльных бурь не стояли леса и рощи, ветра быстро превратили весь Юг и Юго-Запад в гигантскую пустыню.
