В целом это потребовало свыше миллиона долларов. Чэнгун с ведома отца сумел искусным торгом сократить эту сумму вдвое.
Только став полноправным партнером, Чэнгун сумел оценить истинный размах и масштаб операции. В каждой из стран, где еще сохранилась значительная популяция слонов, Чэнгун сумел обзавестись соучастниками в правительстве. Многие его контакты проходили на уровне министров.
Во всех крупных национальных парках у него были свои платные информаторы и чиновники. Одни просто следопыты и лесничие, другие — главные хранители, руководящие парками, те, кто по долгу службы должен был охранять и защищать диких животных.
Партнерство оказалось столь выгодным, что, когда срок службы Чэнгуна истек, его отец через своих друзей в тайваньском правительстве продлил этот срок еще на три года.
К этому времени отец и братья Чэнгуна в полной мере сознавали инвестиционные возможности Африки. Начав с небольшого, но прибыльного рыболовного предприятия, потом благодаря добыче слоновой кости и торговле его семья все больше углублялась в Черный континент.
Ни Чэнгун, ни его отец не испытывали никаких угрызений совести из-за связей с режимом апартеида и начали увеличивать вложение средств в Южную Африку. Они, конечно, знали, как осуждают во всем мире эту политику, знали об экономических санкциях, до того снижавших стоимость земли и другой недвижимости в стране, что разумный делец просто не мог этим не заинтересоваться.
— Достопочтенный отец, — сказал Чэнгун отцу в одно из своих частых возвращений в Тайпей, — через десять лет апартеид и правление белого меньшинства будут стерты с лица земли. И тогда цены в Южной Африке достигнут своего истинного уровня.
Они покупали огромные ранчо в десятки тысяч акров за стоимость трехкомнатной квартиры в Тайпее. Скупали заводы, офисные здания и торговые центры у американских компаний, которые правительство заставляло прекратить деятельность в Южной Африке. За имущество стоимостью в доллар они платили по пять центов.
Однако отец Чэнгуна, который, помимо всего прочего, был управляющим гонконгским автогоночным клубом, оказался слишком проницательным игроком, чтобы класть все яйца в одну корзину. Инвестиции делались и в другие африканские страны. Только что был заключен договор между Южной Африкой, Кубой, Анголой и Соединенными Штатами о предоставлении независимости Намибии. Семья вкладывала деньги в недвижимость в Виндхуке и в рыболовные и горнодобывающие лицензии этой страны. Через Четти Синга Чэнгун познакомился с министрами правительств Замбии, Кении и Танзании, которые по финансовым соображениям благосклонно отнеслись к вложениям в экономику их стран; отец Чэнгуна нашел плату за это вполне приемлемой.
Тем не менее, несмотря на все эти крупные вложения, отец Чэнгуна по причинам сентиментального свойства по-прежнему интересовался первым предприятием по добыче слоновой кости, которое и привлекло его внимание к Черному континенту.
Во время последней встречи, когда сын склонился перед ним, прося благословения, он сказал:
— Сын, я был бы очень доволен, если бы, вернувшись в Африку, ты смог найти большое количество зарегистрированной и проштампованной слоновой кости.
— Достопочтенный отец, единственный легальный источник кости — правительственные аукционы.
Чэнгун умолк, заметив презрительное выражение на лице отца.
— Слоновая кость, купленная на правительственных аукционах, приносит слишком малую прибыль, — сердито ответил старик. — Я полагал, что ты умнее, мой сын.
Отцовский упрек глубоко задел Чэнгуна, и он при первой же возможности заговорил с Сингом.
Четти Синг задумчиво погладил бороду. Это был привлекательный мужчина, и безупречный тюрбан лишь усиливал его привлекательность.
— Я как раз думаю об одном источнике зарегистрированной слоновой кости, — ответил он. — На правительственном складе слоновой кости.
— Вы предполагаете забрать оттуда слоновую кость до аукциона?
— Возможно. — Четти Синг пожал плечами. — Но такое предприятие требует тщательного планирования. Позвольте мне обдумать эту досадную проблему.
Три недели спустя они снова встретились в офисе Четти Синга в Лилонгве.
— Я много думал, и мне в голову пришло решение, — сказал Синг.
— Во сколько это обойдется?
Первый вопрос Чэнгун задал по наитию.
— Килограмм за килограмм, примерно столько же, сколько покупка незарегистрированной кости. Но так как возможность получить эту кость единственная, разумно было бы сразу приобрести ее как можно больше.
— Неважно, пусть будет весь склад!
— Как отнесется к этому ваш батюшка?
Чэнгун знал, что отец обрадуется. На международном рынке зарегистрированная слоновая кость стоит вчетверо дороже незарегистрированной.
— Давайте подумаем, какая страна способна предоставить нам такой товар, — предложил Синг, но было очевидно, что он уже принял решение. — Не Заир и не Южная Африка. В этих странах у меня нет налаженной сети. В Замбии, Танзании и Кении осталось очень мало кости. Остаются Ботсвана, где не проводятся крупные выбраковки, и, наконец, Зимбабве.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Чэнгун.
— Слоновая кость копится на складах департаментов дикой природы в Ванки, Хараре и Чивеве, потом вывозится оттуда на ежегодный аукцион. Мы получим товар из одного из этих источников.
— Из какого именно?
— Склад в Хараре слишком хорошо охраняется. — Четти Синг поднял три пальца одной руки; назвав Хараре, он загнул палец. Остались два. — Ванки — самый крупный национальный парк. Однако он далеко от границы с Замбией. — И он загнул второй палец. — Остается Чивеве. У меня есть надежные агенты в управлении этого парка. Они сообщили, что в настоящее время склад кости почти заполнен и расположен всего в тридцати милях от реки Замбези и замбийской границы. Один из моих отрядов может пересечь границу и через день пешего перехода будет на месте.
— Вы хотите ограбить склад?
Чэнгун подался вперед через стол.
— Совершенно верно. — Синг загнул последний палец. Глядел он удивленно. — Разве не таково было и ваше намерение?
— Может быть, — осторожно ответил Чэнгун. — Но возможно ли это?
— Чивеве — отдаленный, изолированный район, но расположен на реке, которая служит границей между странами. Я пошлю двадцать человек, вооруженных автоматами, командовать ими будет мой лучший и самый надежный охотник. В темноте они на каноэ пересекут реку со стороны Замбии, после дневного марша доберутся до штаб-квартиры парка и нападут на нее. От всех свидетелей они избавятся… — Чэнгун нервно кашлянул, и Синг вопросительно посмотрел на него. — Это всего четыре-пять человек. Постоянным тамошним лесничим я плачу. Лагерь для туристов будет закрыт на сезон дождей, большинство служащих вернется в свои деревни. Остается только хранитель парка и двое-трое служащих.
