— Я застрелил двух обезьян-колобусов, — хвастал Сепо. — И принес тебе их шкуры, чтобы ты сделала красивую шляпу, Кара-Ки.
— Большое спасибо, Сепо, — поблагодарила Келли. — А что слышно из Сенги-Сенги? О желтых машинах, которые едят землю и валят лес? О рослом белом мужчине с кудрявыми волосами и о женщине, у которой волосы похожи на огонь и которая все время смотрит в черный ящик?
— Странные вещи, — важно молвил Сепо. — Странные новости. Рослый мужчина с кудрявыми волосами убежал из Сенги-Сенги. Убежал в лес, спрятаться. — Сепо старался побыстрее выложить все это, чтобы опередить Памбу. — Правительственный человек из Сенги-Сенги обещал моему брату Пирри большую награду, если он выследит этого человека и убьет.
Келли в ужасе смотрела на него.
— Убьет? — выпалила она. — Они хотят, чтобы Пирри его убил?
— И отрезал голову, — радостно подтвердил Сепо. — Правда, странно и волнующе?
— Ты должен остановить его! — Келли вскочила, дернув за собой Сепо. — Не позволяй Пирри убить его. Ты должен спасти белого человека и привести в Гондолу. Слышишь, Сепо? Ступай немедленно! Быстрей! Ты должен остановить Пирри. — Я пойду с ним и прослежу, чтобы он все сделал правильно, Кара-Ки, — объявила Памба. — Ведь он — глупый старик, стоит ему услышать медовый свист хамелеона или встретить в лесу одного из своих приятелей, как он забудет все, что ты ему наказала. — Она повернулась к мужу. — Пошли, старик. — И она ткнула его большим пальцем. — Пошли, пока Пирри не убил его и не отнес его голову в Сенги-Сенги.
В лесу Пирри, охотник, опустился на одно колено и принялся разглядывать след. Он поправил лук на плече и с неохотным восхищением покачал головой.
— Он знает, что я здесь, — прошептал он. — Откуда? Может, он колдун?
Он коснулся следа, оставленного вазунгу, вышедшим из воды. Тот проделал все с большим мастерством, и только такой искусный следопыт, как Пирри, мог это разгадать.
— Да, ты знаешь, что я иду за тобой, — кивнул Пирри. — Но где ты научился прятать следы почти так же хорошо, как бамбути? — дивился он.
Он взял след вазунгу там, где тот пересекал широкую дорогу, оставленную в лесу огромной желтой пожирающей землю и деревья машиной. Земля была мягкая, и вазунгу оставил след, по которому даже слепой мог бы идти ночью. След вел на запад, к горам, точно как сказал Четти Синг.
Сначала Пирри решил, что охота будет легкой и убить вазунгу совсем нетрудно, особенно когда увидел, что вазунгу отломил от мертвого дерева гриб и съел кусочек.
Он нашел следы зубов на куске гриба, который тот бросил, и рассмеялся.
— Твои кишки станут водой и потекут, как большая река, о глупый вазунгу. А я убью тебя, когда ты сядешь испражняться.
И, разумеется, Пирри нашел место, где вазунгу спал прошлой ночью, а неподалеку оттуда место, где белого впервые вырвало.
— Теперь ты далеко не уйдешь, — усмехнулся он, — скоро я тебя догоню и убью.
Пирри скользил неслышно, как клок дыма, сливаясь с темнотой, тенями и неяркими красками глухого леса; он шел по легкому следу вдвое быстрее оставившего тот след человека. Время от времени он находил капли желтого кала отравленного, но потом след ушел в воду ручья и исчез.
Пирри полдня бегал вверх-вниз по течению ручья и на милю осмотрел оба берега, прежде чем нашел, где вазунгу снова вышел из воды.
— Ты умен, — признал он. — Но Пирри все равно умнее.
Он снова пошел по следу, но на этот раз медленнее, потому что человек, за которым он следовал, был умен и хитер. Он путал след, оставлял ложные знаки, использовал воду, и Пирри приходилось разгадывать все его хитрости; при этом он хмурился, но потом одобрительно улыбался.
— О да, ты достойная добыча. От худшего охотника ты давно ушел бы. Но я Пирри.
На исходе второго дня он добрался до поляны и впервые увидел вазунгу. Вначале Пирри показалось, что он видит на противоположном склоне редкую лесную антилопу: он заметил легкое движение на поляне в миле от себя.
На миг феноменальное зрение подвело Пирри. То, что он увидел, совсем не было похоже на человека, тем более белого. Фигура тотчас исчезла среди деревьев на краю поляны, и тут Пирри понял, что человек с ног до головы вымазан грязью, а на голове у него кора и листья, которые искажают очертания и затрудняют распознавание фигуры.
— Ха! — Пирри радостно потер живот и положил под верхнюю губу еще одну маленькую щепотку табаку, вознаграждая себя за зоркость. — Да, ты ловок, мой вазунгу. И хоть до темноты мне тебя не догнать, утром твоя голова будет моей.
Ночью Пирри спал, не разводя костра, на краю поляны, там, где впервые увидел белого человека, а как только стало достаточно светло, чтобы разглядеть след, пошел дальше.
В середине утра он нашел вазунгу. Тот лежал у подножия одного из гигантских африканских красных деревьев, и Пирри вначале решил, что он умер. Вазунгу пытался прикрыться опавшей листвой — последнее убогое усилие обмануть безжалостного маленького охотника.
Пирри двигался очень медленно; ничему не доверяя, он принимал все возможные меры предосторожности. В правой руке он держал мачете, острое, как бритва.
Остановившись наконец над Дэниэлом Армстронгом, Пирри понял, что, хоть вазунгу очень худ и истощен, он не мертв. Он без сознания, дыхание вырывается из горла с легким бульканьем; человек лежит, свернувшись, как больная собака, под покровом опавшей листвы. Голова наклонена, и пот смыл накопившуюся под нижней челюстью грязь, оставив белую линию. Отличная метка для обезглавливающего удара.
Пирри большим пальцем проверил остроту мачете. Достаточно острое, чтобы сбрить бороду. Обеими руками он занес мачете над головой человека. Шея у того была не толще шеи антилопы-прыгуна, обычной добычи Пирри. Мачете так же легко разрубит плоть и кости, голова с той же легкостью соскочит с шеи и откатится. Пирри подвесит ее за кудрявые волосы на час или два на ветке, чтобы из перерубленной шеи стекла кровь, потом закоптит на медленном огне костра из зеленой листвы, потом положит в небольшую дорожную сетку из коры и отнесет хозяину-браконьеру, Четти Сингу, чтобы получить свою награду.
Задержав лезвие, прежде чем опустить, Пирри почувствовал сожаление. Он был настоящий охотник и потому в момент убийства всегда жалел добычу; племенная вера заставляла уважать добычу, особенно хитрую, храбрую и достойную.
«Умри быстро», — молча попросил он.
Он уже готов был опустить мачете, когда негромкий голос позади произнес:
— Удержи лезвие, мой брат, или я пробью ядовитой стрелой твою печень.
Пирри так удивился, что подпрыгнул и в воздухе повернулся.
В пяти шагах за ним стоял Сепо. Лук его был натянут, стрела прижата к щеке, и кончик стрелы, черный и скользкий, смотрел в грудь Пирри.
— Ты мой брат! — удивленно ахнул Пирри. — Плод чрева моей матери. Ты не выстрелишь в меня.
