Административное здание горело. Пламя высоко поднялось, выбрасывая черный дым. Рухнула крыша.
Люди, застрявшие в здании, сгорали заживо. Повсюду буйствовала толпа, шла погоня за охранниками, чиновниками и инженерами компании, чернокожими и китайцами — за всеми, кто был связан с ненавистной компанией. Их хватали и убивали, забивали насмерть, когда они корчились на земле, рубили лопатами и мачете, бросали обезображенные тела в огонь. Это было варварство. Это была Африка.
Дэниэл отвернулся от этого ужаса. Один человек не в состоянии был прекратить эту оргию.
Они слишком долго страдали, слишком сильна была их ненависть. Дэниэл пошел в лес искать Келли.
Не прошел он и ста ярдов, как увидел бегущую к нему под деревьями маленькую фигуру.
— Сепо! — позвал он, и пигмей метнулся к нему, схватил за руку и затряс.
— Кара-Ки! — почти нечленораздельно кричал он. На голове у него была рана, обильно текла кровь.
— Где она? — спросил Дэниэл. — Что с ней? — Кара-Ки! Он забрал ее. Он увел ее в лес.
Келли сидела у передатчика, осторожно поворачивая ручку приема. Хотя ее передатчик не мог обеспечить связь с Кахали на берегу озера, Сепо забрался на шелковое дерево и подвесил к верхним веткам антенну. И Келли поймала на двадцати пяти метрах передачу «Радио Убомо» из Кахали с небольшими атмосферными помехами.
— Следующая просьба для тебя, Мириам Себоки из Кабуте, тебе сегодня исполняется восемнадцать лет и твой бойфренд Абдулла поздравляет тебя и говорит, что он тебя очень любит. Он просил передать для тебя, Мириам, «Like a Virgin» в исполнении Мадонны.
Громкая музыка казалась в лесу чужеродной, и Келли убавила звук. И тут же услышала другие звуки, еще более неуместные: далекий ружейный огонь и крики дерущихся и гибнущих людей.
Она пыталась мысленно заглушить эти звуки, успокоиться, унять тревогу за исход восстания. И ждала, бессильная что-либо предпринять, ждала и боялась того, что может случиться.
Неожиданно музыка оборвалась, из приемника несся только треск помех. Неожиданно послышался новый голос.
— Народ Убомо! К вам обращается Виктор Омеру, президент Убомо. Он говорит из радиостудии в Кахале.
Послышалась воинственная музыка, старый национальный гимн, запрещенный Ифримом Таффари после захвата власти. Но вот гимн кончился.
Наступила пауза, и наконец из громкоговорителя послышался взволнованный голос Виктора Омеру, голос, который Келли так любила:
— Мой возлюбленный народ Убомо, люди, которые так страдали под ярмом угнетателя, с вами говорит Виктор Омеру.
Я знаю: многие из вас верили, что я мертв. Но это не голос из могилы. Это действительно я обращаюсь к вам сейчас. — Виктор говорил на суахили. Он продолжал: — Я несу вам слово большой надежды и радости. Ифрим Таффари, кровожадный тиран, мертв. Группа верных, надежных патриотов свергла его жестокий режим и воздала ему по справедливости, по заслугам. Вставай, мой народ, новое солнце восходит над Убомо.
Тут она снова услышала звуки стрельбы и оглянулась через плечо.
Возле нее стоял человек. Он подошел сзади, совершенно беззвучно. Азиат, почти несомненно китаец. В синей ветровке, влажной от дождя или пота, выпачканной грязью и кровью.
Длинные черные волосы свисали на лоб. Из неглубокого пореза на щеке на рубашку капала кровь.
В руке он держал пистолет Токарева, а взгляд был дикий, затравленный; глаза такие темные, что зрачок сливался с радужкой — черные глаза акулы. Рот перекошен от страха или гнева, рука, державшая пистолет, дрожит и дергается.
Хотя она никогда его не видела, Келли знала, кто это. Она слышала, как о нем часто говорил Дэниэл. Видела снимки в старых экземплярах газеты «Убомо геральд», которые иногда доходили до Гондолы. Она знала, что это тайваньский генеральный директор КРУ, тот, кто убил друга Дэниэла Джонни Нзу.
— Нинь, — сказала она и вскочила, чтобы попятиться от него, но он схватил ее за руку.
Ее изумила его сила. Он завернул ей руку за спину.
— Белая женщина, — сказал он по-английски. — Заложница…
Сепо подбежал к нему и хотел освободить Келли, но Нинь взмахнул пистолетом, тот описал короткую дугу и, ударив маленького человека над ухом, рассек кожу на голове.
Сепо свалился к ногам Чэнгуна. По-прежнему держа Келли другой рукой, Чэнгун дотянулся и направил пистолет Сепо в висок.
— Нет! — крикнула Келли и толкнула Чэнгуна в грудь. Это сбило цель, и пуля ушла в землю в шести дюймах от лица Сепо. Выстрел привел его в чувство, Сепо вскочил и метнулся в сторону. Чэнгун выстрелил в него еще раз, но Сепо уже исчез в подлеске.
Чэнгун свирепо вывернул Келли руку, так что она привстала на цыпочки, чувствуя жестокую боль в плече.
— Больно! — крикнула она.
— Да, — согласился Чэнгун. — Я убью вас, если еще попробуете сопротивляться. Пошли! — приказал он. — Вот так. Идите, если не хотите, чтобы я делал вам больно.
— Куда мы идем? — Келли, пытаясь не показывать, как ей больно, старалась успокоиться и говорить рассудительно. — В лесу не скрыться. — С вами можно, — сказал Чэнгун. — Не разговаривайте. Тише. Идите.
Он толкал ее и тащил, она старалась не сопротивляться, чувствуя, что он сейчас готов на все.
Она помнила, что говорил о нем Дэниэл: убитая семья матабеле в Зимбабве, слухи о пытках и смерти детей и девушек ради его извращенного удовольствия.
Она понимала, что ее шанс, ее единственный шанс в том, чтобы не сопротивляться и делать, как он скажет.
Они прошли с полмили, спотыкаясь — Ниню мешало идти то, что он держал Келли и при этом отчаянно торопился. Когда они неожиданно вышли на берег узкого ручья, Келли поняла, что это Венгу, небольшая речка, по которой названа местность. Приток Убомо.
И одна из кровоточащих рек, задушенная ядовитыми отходами работы МоМУ. Река коварная и зловонная.
Даже Чэнгун как будто понял опасность такой переправы.
Он заставил Келли опуститься на колени и встал над ней, тяжело дыша и неуверенно оглядываясь.
— Пожалуйста… — прошептала она.
— Молчи! — рявкнул он. — Я велел молчать!
Он выкрутил ей руку, чтобы подчеркнуть, кто тут главный, и она невольно вскрикнула.
Через несколько мгновений он вдруг спросил:
— Это река Венгу? Куда она течет? На юг, в сторону главной дороги?
Келли сразу поняла ход его мыслей. Конечно, он хорошо знает эту местность. Она входит в его концессию. Он, должно быть, много раз изучал карты. И должен знать, что Венгу делает круг на юг, где в районе старицы пересекает дорогу. Он знает, что там на мосту военный пост хита.
— Это Венгу? — повторил он, вывернув ей запястье так, что она вскрикнула и чуть не сказала правду, прежде чем спохватилась:
