— Да, — согласился Дэниэл. — Я убежден в этом. Это взвешенная, прагматическая точка зрения.
— Я и не ожидал меньшего от человека вашего ума. В Европе человек сотни лет возделывает землю, вырубает леса и убивает животных, и все же почва более плодородна, леса гуще, а животные многочисленнее, чем тысячу лет назад.
— Если забыть о чернобыльской радиации и местах, где выпадают кислотные дожди, — заметил Дэниэл. — Но да, я согласен. Европа неплохо держится. Другое дело Африка.
Тут Харрисон перебил:
— Мы с вами любим Африку. Я считаю, что наш долг — бороться с ее несчастьями.
Я могу отчасти смягчить ужасную нищету в некоторых частях континента и с помощью вложений и руководства предложить некоторым африканским народам лучший образ жизни. Вы с вашим даром в силах развеять общественное невежество касательно Африки.
Вы способны противостоять влиянию кабинетных консерваторов и городских осатанелых борцов за права животных — тех, кто настолько далек от земли, и лесов, и зверей, что в действительности угрожает природе, полагая, будто защищает ее.
Дэниэл кивнул — задумчиво и уклончиво.
Опрометчиво было бы не соглашаться с собеседником, пока не услышал все, что он хочет сказать, и не узнал о предложении, которое, очевидно, собирался сделать ему Харрисон.
— В принципе все, что вы говорите, Таг, в высшей степени разумно. Но нельзя ли поконкретней?
— Хорошо, — согласился Харрисон. — Вы, конечно, знаете государство Убомо?
Дэниэла словно током ударило, отчего волосы на затылке зашевелились. Название страны прозвучало как гром среди ясного неба, и, однако, какое-то сверхъестественное чутье подсказывало ему, что все предопределено, что-то неумолимо влечет его в том направлении. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, потом он сказал:
— Убомо, страна красной земли. Да, я бывал там, хотя не могу сказать, что я специалист по этой стране. Со времени обретения независимости от Великобритании в шестидесятые годы это одна из самых отсталых стран.
Харрисон пожал плечами.
— Да там и знать особенно нечего. Страна была владением высокомерного старого диктатора, который сопротивлялся переменам и прогрессу.
— Виктор Омеру, — сказал Дэниэл. — Я встречался с ним однажды, но это было давным-давно, когда он ссорился с соседями из-за прав на ловлю рыбы в озере.
— Типично для этого человека. Он в принципе отвергал все перемены. Хотел сохранить традиционный образ жизни и обычаи. Хотел, чтобы его народ оставался послушным и довольным. — Харрисон покачал головой. — Ну, теперь все это уже история. Омеру ушел, и правительство возглавляет молодой, энергичный человек. Президент Ифрим Таффари пришел, чтобы открыть границы своей страны и ввести свой народ в двадцатый век. Помимо запасов рыбы в Убомо есть значительные природные ресурсы. Двадцать лет я пытался убедить Омеру, что их следует развивать на благо его народа. Он в своем невежестве упорно сопротивлялся.
— Да, он был упрям, — согласился Дэниэл. — Но мне он нравился.
— Да, он был приятный старый чудак, — согласился Харрисон. — Но теперь это неважно. Страна готова к переменам и к развитию, и я от имени международного консорциума, в котором главную роль играет БОСС, договорился о получении концессии на осуществление основной части этого развития.
— Не похоже, чтобы вы во мне нуждались.
— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — покачал головой Харрисон. — Нас захлестнула волна истерии, охватившей весь мир. Это психологический закон: фанатики подхватывают любое массовое движение и выводят его за грань разумного, за грань здравого смысла. Маятник общественного настроения всегда слишком стремительно перемещается в обоих направлениях.
— Вы столкнулись с сопротивлением вашим планам использования природных богатств Убомо? Вы это хотите сказать, Таг?
Харрисон наклонил голову набок и стал похож на большую лысую хищную птицу.
— Вы не ходите вокруг да около, но я этого ожидал. — Он сел за стол и взял дуэльный пистолет с рукоятью из слоновой кости, которым пользовался как пресс-папье. Повернул указательным пальцем, и золотая отделка ствола засверкала, как огненное колесо фейерверка. — В Убомо в годы президентства Омеру работала женщина-ученый. У нее со стариком были близкие отношения, и он предоставил ей все привилегии, в которых отказывал другим журналистам и исследователям. Она написала книгу о лесных жителях Убомо. Мы с вами называем их пигмеями, но в наши дни этот термин вышел из моды. Книга называлась…
Харрисон остановился, припоминая, и Дэниэл подсказал:
— Книга называлась «Народ высоких деревьев». Да, я читал. Автора зовут Келли Киннер.
— Вы с ней знакомы? — спросил Харрисон.
— Нет, — покачал головой Дэниэл. — Но хотел бы познакомиться. Она хорошо пишет. Ее стиль напоминает мне Рейчел Карсон
[20]. Она…
— Она смутьянка, — резко оборвал его Харрисон. — Она из тех, кто размешивает дерьмо.
Грубые слова, казалось, были ему несвойственны.
— Объясните.
Дэниэл говорил спокойно, сохраняя нейтральное выражение лица. Не хотел раскрывать своих чувств, пока не выслушает Харрисона.
— Придя к власти, президент Таффари выслал эту женщину. В то время она работала в лесу. Он открыл ей свои планы развития страны и попросил о поддержке и помощи. Но встреча не принесла результатов. Келли Кинер хранит какую-то превратную, извращенную верность прежнему президенту и отвергла дружеские предложения президента Таффари. Конечно, она имеет право на собственные взгляды, но она начала кампанию сопротивления в границах Убомо. Обвинила Таффари в нарушении прав человека. Обвинила его и в том, что он намерен бесконтрольной эксплуатацией истощить природные ресурсы страны. — Харрисон поднял сильные, в шрамах, руки. — Впав в вульгарную истерику, она всячески нападала на новое правительство. В этих нападках не было ни логики, ни разума, ни даже фактического обоснования.
Таффари оставалось только выслать ее из страны. Он вышвырнул ее из Убомо.
Как вы, вероятно, знаете, она подданная Великобритании и потому оказалась здесь, в Соединенном Королевстве. Но урок не усвоила и продолжила нападки на правительство Убомо.
— Но ведь БОСС нечего опасаться таких людей? — осторожно спросил Дэниэл, и Харрисон пристально посмотрел на него: нет ли в его вопросе иронии. Потом снова перенес внимание на дуэльный пистолет в своей правой руке.
— К несчастью, книги этой женщины обеспечили ей влияние. Она красноречива и… — он замешкался, — и привлекательна. Она сумела скрыть свой фанатизм под покровом логики и разума; нет необходимости говорить, что ее логика основана на ложных предположениях и искажении фактов. Она сумела обеспечить себе поддержку партии зеленых и здесь, и по всему континенту. Вы правы, БОСС нечего опасаться такого очевидного шарлатанства, но она помеха. Она прекрасно смотрится на телеэкране. А теперь она прознала о наших интересах в Убомо и о планах консорциума по развитию страны. Она и ее сторонники подняли большой шум. Вы, должно быть, видели ее недавнюю статью в «Гардиан»?
