— Спасибо, сэр Питер. Мне это нравится.
Великолепие дома на Холланд-парк ее поразило. Трудно было не вертеть головой, как турист, когда он вел ее в кабинет и усаживал в глубокое кожаное кресло.
Подлинно мужской кабинет, с парой рогов носорога на стене. Она заметила две картины и вздрогнула, оценив их стоимость.
— Замерзли, дорогая?
Он был очень внимателен и знаком приказал черному слуге в просторной белой канзу закрыть окна. Сэр Питер лично принес ей кофе.
— Голубой кенийский, — сказал он. — С собственной плантации на склонах горы Кения.
Он отпустил слугу и закурил сигару.
— А теперь, дорогая… — Харрисон выпустил к потолку струю сигарного дыма. — Скажите мне, вы спите с Дэниэлом Армстронгом?
Это было так неожиданно, так грубо и тревожно, что Бонни совершенно растерялась. И прежде чем сумела остановиться, выпалила:
— Да что вы обо мне думаете, если так говорите со мной?
Он посмотрел на нее, вскинув мохнатые седые брови.
— А, характер под стать цвету волос, понятно. Но вопрос честный, и я отвечу на него честно. Я думаю, что разговариваю с Тельмой Смит. Такое имя значится в вашем свидетельстве о рождении, верно? Отец неизвестен. Согласно моим данным, ваша мать умерла в 1975 году от передозировки. Кажется, это был героин. Именно тогда в городе пропала партия этого наркотика.
Бонни почувствовала на лбу холодную испарину. Ее затошнило. Она уставилась на него.
— Подобно жизни вашей матери, ваша карьера тоже была… скажем так, приостановлена. В четырнадцать лет — исправительная колония за воровство в магазинах и хранение марихуаны. В восемнадцать — девять месяцев заключения за воровство и проституцию. Кажется, вы ограбили одного из своих клиентов. В женской тюрьме вы заинтересовались фотографией. Отсидели всего три месяца из своего срока. Досрочно освобождены за хорошее поведение. — Он улыбнулся. — Пожалуйста, поправьте меня, если я в чем-то ошибся.
Бонни почувствовала, что тонет в огромном кресле. Ее тошнило и знобило. Она молчала.
— Вы сменили имя на более звучное и получили первую работу как оператор в телекомпании Петерсена в Канаде. Уволены в мае 1881 года за воровство и продажу принадлежащего компании видеооборудования. Обвинения вам не предъявили. С тех пор досье чистое. Перевоспитались? Или просто поумнели? Как бы ни было, похоже, моральные соображения вас не слишком отягощают и вы готовы почти на все ради денег.
— Сволочь! — прошипела она. — Вы меня провели. Я думала…
— Вы думали, что я жажду вашей весьма привлекательной плоти. — Он с сожалением покачал головой. — Я старик, дорогая. По мере того как гасло пламя, я обнаруживал, что мои аппетиты становятся все утонченнее. С должным уважением к вашему очевидному очарованию, я бы отнес вас к классу молодого божоле. Прекрасное молодое вино, вкусное, но лишенное подлинной оригинальности. В своем возрасте я предпочитаю что-нибудь вроде «латур» или «марго», большей выдержки, более ровное и более высокого класса.
— Старый ублюдок! Теперь вы меня оскорбляете!
— У меня не было такого намерения. Мне нужно от вас не молодое тело, а нечто иное. Вам нужны деньги. Можем договориться. Это чисто деловое предложение. Вернемся к моему первоначальному вопросу. Так вы спите с Дэниэлом Армстронгом?
— Да, — рявкнула она. — Я с ним трахаюсь!
— Весьма экспрессивный оборот. Полагаю, никакими сентиментальными соображениями ваши отношения не осложнены? По крайней мере с вашей стороны?
— Есть только один человек, которого я люблю. И он сидит прямо перед вами.
— Полная честность, — улыбнулся он. — Все лучше и лучше, особенно учитывая, что Дэнни Армстронг из тех людей, к которым нельзя относиться легкомысленно. Вы обладаете влиянием на него, у вас есть способ на него воздействовать, так что мы можем с вами договориться. Что вы скажете, например, о сумме в двадцать пять тысяч фунтов?
Сумма поразила Бонни, но она собралась с духом и решила следовать своей интуиции. И презрительно отвергла предложение.
— Я бы сказала: «Повышайте ставки, приятель!» — Я где-то читала, что вы заплатили в десять раз больше за лошадь.
— Да, но это была породистая кобыла с безупречной родословной. Вы ведь не можете отнести себя к ним? — Он поднял руку, предупреждая ее яростную реакцию. — Довольно, дорогая. Это была всего лишь легкая шутка; согласен, шутка дурного тона. Прошу меня простить. Я хочу, чтобы мы были деловыми партнерами — не любовниками и даже не друзьями.
— Тогда прежде чем заговорим о цене, вам следует объяснить, что я должна сделать.
Ее лицо стало оживленным и хитрым. И сэр Питер почувствовал первое, слабое уважение к ней.
— Все очень просто…И он объяснил ей, чего хочет.
Дэниэл всю неделю просидел в читальном зале Британского музея. Он всегда так делал, прежде чем непосредственно приняться за новое предприятие. Он попросил библиотекаря помимо книг об Убомо принести любые публикации о Конго, Рифтовой долине и ее озерах, а также об африканских экваториальных лесах.
Начал он с книг Спика и Бертона, Мунго Парка и Алана Мурхеда, перечитав их впервые за многие годы. Эти книги он наскоро пролистывал, только оживляя в памяти полузабытые описания экспедиций девятнадцатого века в этот регион. Затем перешел к более новым публикациям.
Среди них он обнаружил в библиографии и книгу Келли Кинер «Народ Высоких деревьев».
Он заказал эту книгу и разглядывал фотографию автора на обратной стороне суперобложки. Красивая женщина с сильным и интересным лицом. В рекламном тексте не сообщали года ее рождения, но перечисляли дипломы и награды. По основному образованию она врач, хотя получила в Бристольском университете степень доктора антропологии. Когда доктор Кинер не проводит полевые исследования, она делит коттедж в Корнуолле с двумя собаками и кошкой. Это была единственная личная информация о ней, и Дэниэл вернулся к фотографии.
На фотографии на заднем плане частокол из стволов больших тропических деревьев. Женщина как будто стоит на лесной поляне. Она без головного убора, темные волосы убраны с лица и заплетены в толстую косу, которая переброшена через плечо и падает на грудь.
На женщине мужская рубашка. Трудно сказать, какая у нее фигура, но она кажется стройной, с маленькой грудью. Чистая, изящная линия длинной шеи, и ключицы отчетливо выделяются под горлом.
Голова, прочно сидящая на стволе шеи, сильные квадратные челюсти и высокие скулы, как у американского индейца. Нос тонкий и скорее костлявый, рот решительный и, возможно, упрямый. Самое лучшее в ее лице, вероятно, глаза, широко расставленные, миндалевидные, и эти глаза холодно смотрят в объектив. Дэниэл решил, что, когда была сделана фотография, ей было тридцать с небольшим, но сказать, сколько ей сейчас, невозможно. Не очень много, решил Дэниэл.
