Когда людей просят рассказать об их чувствах и мыслях в рамках исследования, то они соглашаются неохотно. Однако если опрашиваемые дают ответы по собственному желанию, то они начинают видеть в этом смысл и получают от происходящего удовольствие. Когда-то все начиналось лишь с небольшой экспериментальной группы разработчиков программного обеспечения, которые решили делиться в сети деталями своей личной жизни – от диет и настроения до интимных вопросов – сейчас же мы видим настоящее движение. Его ряды постоянно пополняются новыми членами, что играет на руку маркетологам и бихевиористам. Такие фирмы, как Nike, разрабатывают все больше продуктов для спорта и здоровья, продаваемых вместе со специальными приложениями – они позволяют потребителям постоянно докладывать о своем поведении (например, о беге) и таким образом создавать новые базы данных для компании.
В-третьих, всё указанное подразумевает определенные политические и философские последствия, которые, возможно, наиболее радикальны по сравнению со всем, что было перечислено выше. Это касается способности «научить» компьютеры интерпретировать человеческое поведение по показателям эмоций. Скажем, в сфере анализа эмоций сейчас занимаются разработкой алгоритмов интерпретации эмоций, которые заключены в каком-нибудь предложении, например в твите. Например, исследовательский центр MIT Affective Computing разрабатывает способы угадывания настроения человека по его лицу, а также программы, которые могут вести с людьми «умные» разговоры в качестве терапии, если последние находятся в непростой жизненной ситуации.
Все больше появляется технологий, способных определить настроение человека с помощью анализа его тела, лица и поведения. Возможно, в скором времени появятся компьютерные программы, цель которых – повлиять на наши чувства и эмоции. Уже сейчас есть компьютеризованная поведенческая терапия, представленная такими программами, как Beating the Blues и FearFighter. Таким образом, способность компьютера оценивать наши чувства и влиять на них растет день ото дня.
Сканирование человеческого лица является крайне интересной сферой для маркетологов и рекламщиков, которые хотят узнать «объективные» человеческие эмоции. В своих исследованиях они выходят за пределы лабораторий и наблюдают за нами в обычной жизни. Например, в супермаркете Tesco уже запустили технологии, которые, считывая настроение человека по его лицу, показывают ему, в зависимости от результата, подходящую рекламу
[231]. Кроме того, можно использовать камеры, с целью узнавать людей на улице и продавать им товары в соответствии с тем, что они покупали ранее
[232]. Тем не менее это только начало. Одна из компаний, занимающихся разработкой программ, читающих по лицам, протестировала свой новый продукт в школах, стремясь определить, скучает ли ученик или внимательно слушает преподавателя
[233].
Сочетание больших данных, огромного числа людей, которые самовлюбленно делятся всем, что с ними происходит в сети умных компьютеров, способных считать наши эмоции, открывает такие возможности для психологического отслеживания, о которых Бентам и Уотсон даже и мечтать не могли. Добавьте к этому наличие практически у каждого человека смартфона, и у вас появляется невероятно удобный способ сбора информации, получаемой ранее лишь в университетских лабораториях или в каких-либо общественных институтах с постоянным наблюдением, например в тюрьмах. Политические, технологические и культурные ограничения психологического контроля перестают существовать. Огромная ценность рынка, по мнению неолибералистов, например из Чикагской школы, состояла в том, что он постоянно определял предпочтения потребителей. Однако современная массовая дигитализация и анализ больших данных позволяют психологическому аудиту пойти еще дальше и изучить личные отношения и чувства потребителей, которые рынок, как правило, не в состоянии разузнать.
Теперь исследователи верят, что имеют право изучать, что люди чувствуют, если это не влияет на рынок. Скрытный анализ твитов, онлайн-поведения или выражений лица позволяет добывать исследователям более объективные данные, недостижимые для них в том случае, если бы им пришлось напрямую опрашивать людей. Мечта Уотсона о психологии, свободной от вербального поведения субъекта, кажется сегодня почти полностью реализованной. Скоро откроется вся правда о наших эмоциях, стоит исследователям «раскодировать» наш мозг, лица и непреднамеренные эмоции.
Оставив позади век опросов, мы, казалось бы, интересуемся все тем же, однако теперь получаем гораздо более точные ответы. На место организаций по исследованию общественного мнения пришли компании по отслеживанию настроений, например, General Sentiment, которая ежедневно собирает данные из 60 млн источников по всему миру, чтобы сделать вывод, о чем думает общество. Вместо опросов на тему удовлетворенности потребителей, службы по предоставлению общественных услуг и аппарат здравоохранения анализируют настроения в социальных сетях, стремясь получить более точные оценки
[234]. И вместо традиционного маркетингового исследования используется анализ больших данных, который более детально демонстрирует наши вкусы и желания
[235].
Интересно, что наша псевдочастная переписка друг с другом (скажем, через Facebook) рассматривается в качестве надежных данных для анализа, в то время как результаты интервью или опросов считаются менее надежными. Нашим сознательным высказываниям или критике нельзя доверять, однако можно доверять нашему «тайному» вербальному поведению, именно оно является правдой. Возможно, такой подход и имеет смысл в бихевиоризме или в исследованиях эмоций, однако он просто катастрофичен с точки зрения демократии, которая строится на утверждении, что все люди способны высказать свое мнение независимо и сознательно.
Сложившаяся ситуация вызвала новую волну оптимизма вместе с надеждой, что вскоре мы сможем узнать подробности о человеческом разуме, механизме принятия решений и в чем причина нашего счастья. В конечном итоге нам станет доступна информация о том, как можно повлиять на принятие решений и почему люди покупают именно то, что они покупают. Сегодня, спустя два века после того, как жил и работал Бентам, появилась вероятность, что мы сможем разгадать, как количественным способом улучшить состояние человека. А чтобы избавиться от эпидемии депрессий, массовое наблюдение за поведением и настроением людей должно раскрыть тайну ее происхождения и предложить способы для ее уничтожения.
