На примере работы с компьютером можно представить роль оценок-ярлычков. Для удобства оперирования файлами мы используем ярлычки. Ярлычком мы обзываем файл, чтобы его можно было узнать. Но ярлычок не есть сам файл. Один и тот же файл мы можем обзывать разными ярлычками, точно также как один ярлычок навесить на разные файлы. Содержание файла мы можем поменять вплоть до противоположного. Например, стихотворение о любви на компьютерный вирус. И этот ярлычок будет нести под собой совершенно иное содержание. Мы всегда работаем с содержанием файлов, а ярлычки отражают лишь момент поверхностного узнавания. Не более. Вот так и с оценками.
Человек так устроен, что всегда пытается оценить всё, что осознаёт. Трудно представить безэмоциональные оценки, но вполне реально овладеть безоценочным отношением. Безоценочность – это внутреннее качество, определяющее свободу эмоций, когниций и поведения. Эта свобода не означает отсутствия отношения между ними, свобода и есть это отношение. Когда ты освобождаешь эмоции от когниций и поведения, то позволяешь себе чувствовать так, как ты чувствуешь, а не так, как считается правильным или культурным. Когда твоё поведение свободно, ты взаимодействуешь с объектами реальной ситуации, а не с фантомами оценок и фантазий. Свободные когниции дают возможность осознать относительность оценок и поведения, однобокость позиции оценочности и степень полезности любого явления. Вспоминаю, как один человек не покупал мыло назло продавцам, чтобы не «играть им на руку, чтоб не наживались на мои деньги» и заболел в результате дизентерией. Оценочность позиции по отношению к продавцам исказило его понимание необходимости использования мыла, как профилактики против болезней.
Оценочность предельно субъективна. Даже оценки признанных авторитетов говорят не более чем о личном эмоциональном отношении. Шаляпин не любил Чайковского, Горький не любил Достоевского, Толстой – Шекспира. Ну и что?
Кстати. Оценочность в определении характеристик других людей – одна из распространённейших причин взаимных обид, непонимания, конфликтов. Это неэффективные способы критики и благодарности, управления обратной связью. Когда нам не нравится в ком-то что-то, мы не говорим: «Мне не нравится в тебе это». Мы склонны заявлять (или в лучшем случае, думать): «Ты противный, ты подлец». Если он же сделал что-то не правильно, на твой взгляд, ты опять убеждён, что он по жизни бездарь, лентяй, неумёха, руки из жопы растут, и вообще он должен раскаяться, что родился, и «искупление Христом грехов человеческих на него не распространяется». Дьявол начинается с пеной у рта ангела.
Безоценочность крайне важна при анализе обратной связи. В самой полезной обратной связи нет оценок насчет ее природы, намерения, эмоции или любых других примесей. Обращайся с ней, как ученый с лабораторным экспериментом – точно описывай, что ты видишь, и что ты слышишь. Всегда чётко осознавай границу между личными, своими чувствами, эмоциями и представлением, догадкой о чьих-то эмоциях. Говорить «ему не нравится мое предложение – он не ценит качества того, что мы ему предлагаем» означает подмешивать в важную обратную связь неприязнь и оценки о том, что ценится или не ценится, это позиция оценочности. Лучше принять обратную связь, выяснить, почему предложение не было принято, и сделать с ним что-то конструктивное.
Когда восточные мистики говорят о том, что они воспринимают все вещи и явления как проявление лежащей в основе целостности, это значит, что они считают все вещи одинаковыми. Из двух зайцев на поляне который по своей сути просветлённее?
Попробуй что-нибудь описать не через связь и отношения с внешним миром, а каково оно самом по себе, само в себе, по своей внутренней сути. Как если бы оно было в вакууме.
Признавая индивидуальность вещей, они, в то же время, сознают, что все отличия и контрасты относительны внутри всеобъемлющего единства. Поскольку в нашем обычном состоянии сознания очень сложно согласиться с тем, что все противоположное образует единое целое, это утверждение – одно из самых парадоксальных во всей восточной философии. Тем не менее, эта уверенность лежит в основе всего восточного мировоззрения.
Противоположности – это абстрактные понятия из области мышления, что обуславливает их относительный характер. Противопоставление возникает в тот самый момент, когда мы сосредотачиваем внимание на любом единичном понятии.
Земля есть просто Земля, огромный, удивительный шар, восхитительная планета. Но как только человек попадает на неё, он условно делит её на Запад и Восток. Для удобства, чтобы можно было легко ориентироваться. Если ты из Киева пойдёшь на запад, то через некоторое время доберёся до Парижу, к примеру. Придёшь не на запад, а в город Париж, хотя тебе будет казаться, то ты пришёл на Запад. Если отправишься дальше на запад, то попадёшь в Америку. Это опять же будет не запад, а, возможно, какой-нибудь Вашингтон, ты снова будешь думать, что это Запад, и в некотором геополитическом смысле очень даже оправданно. А теперь самое интересное. Если продолжать движение на запад, то окажешься где-нибудь в Китае, а это, по твоим же меркам, Восток. Понимаешь, если всё время идти на запад то приходишь на Восток, и для меня из Киева ты окажешься на востоке. Отправляясь на восток, ты точно так же можешь оказаться на западе, проходя те же места; и от того, в какую сторону ты отправишься, ни форма, ни содержание этих мест не зависит, они не изменятся. Париж останется Парижем, а Пекин Пекином. Когда мне говорят «это плохо» или «это хорошо», я всегда думаю откуда они пришли, где они находятся, что для них есть запад и что восток, место или направление, или ещё что.
Ты попробуешь мне возразить, мол, есть более существенный пример Северного и Южного полюсов. Ну, тогда попробуй объяснить мне существенную, принципиальную, ощутимую разницу между Северным и Южным полюсами, кроме той, что один находится на, так называемом, севере, а другой на юге. Разве они принципиально отличаются по размерам, или по времени существования, или по холодности и тому подобное. Станет ли мне хуже если их поменять названиями.
Представление о том, что все противоположности полярны – что свет и тьма, приобретение и потеря, добро и зло – лишь различные объекты одного и того же явления – определяет характер всего восточного образа жизни. Поскольку все противоположности связаны между собой, их борьба не может завершиться победой одной из них, и будет лишь проявлением их взаимодействия. Поэтому на востоке добродетельным называют не того, кто ставит перед собой невыполнимую задачу бороться за добро и уничтожать зло; скорее, того, кто способен поддерживать динамическое равновесие между добром и злом.
Это понятие динамического равновесия играет ключевую роль в представлении восточных мистиков о единстве противоположностей. Это не неподвижное, постоянное равенство, а динамическое чередование двух крайностей. Современная физика уже достигла такого уровня. В результате изучения субатомного мира была открыта реальность, во многом не подчиняющаяся законам мышления и речи, и одним из самых удивительных ее свойств было то, что понятия, которые до этого представлялись противоположными и даже непримиримыми, обнаружили свое единство. Как правило, эти, казалось бы, непримиримые понятия мало интересуют восточных мистиков (хотя иногда это бывает так), однако их объединение на необычном уровне сознания говорит о сходстве с восточным мистицизмом. Поэтому некоторые религиозные учения Дальнего Востока могут быть более доступны для физиков, если те будут стараться соотнести их со своими знаниями из области физики. Небольшое, однако постоянно растущее число молодых физиков уже обнаружило преимущества такого подхода к восточному мистицизму.
