Дэнни потерял сознание…
Imaginate, финальные титры, 2013
XIV
Сломленный
У меня есть более-менее приблизительный список сломанных костей и порванных сухожилий…
– Левая нога, перелом (3 раза)
– Правая нога, разрыв связок (2 раза)
– Левый мениск, разрыв
– Указательный палец, смещение
– Правое запястье, перелом
– Правая рука, вправление кости
– Нижняя часть позвоночника, операция
– Левая ключица, перелом (3 раза).
По сравнению с большинством спортсменов-экстремалов мне еще повезло. Повезло по той причине, что для успеха мне не требуется высокая скорость, в отличие от, например, топовых мотокроссеров-фристайлеров или даунхилльщиков. В их случае падение гораздо более опасно и болезненно. Тела-то у нас одинаковые. Если даже езда на триальном байке сама по себе представляет определенный риск, то регулярные падения с гоночного велосипеда на полной скорости наверняка поломали бы еще больше моих костей и содрали бы с меня гораздо больше кожи.
Я всегда относился к травмам как к неизбежному спутнику своей работы, точно так же, как пожарник относится к тому, что может получить ожог во время тушения пламени. Но не все так это видят. Многие люди осуждают как меня, так и других спортсменов, занимающихся экстремальным спортом, за риск, на который мы идем. Только вот они никак не могут взять в толк, что все относительно: я никогда не пытался исполнить трюк, который мог бы убить меня; все, что я делаю, находится в пределах моих возможностей.
Думаю, и с другими спортсменами дело обстоит так же. Посмотрите хотя бы на фри-клаймберов вроде Алекса Хоннольда. Любая скала, которую он покоряет без страховки, заранее обдумана им. Предварительно он обязательно проделывает тот же путь со страховкой. Точно так же, как я использовал маты для подготовки к некоторым моим прыжкам, он сначала оценивает свой путь, что позволяет ему сохранять спокойствие и уверенность в процессе. Скорее всего, большинство действий Алекса комфортны для него, хотя со стороны они и выглядят жутко – особенно когда он держится одними пальцами, свешиваясь с какой-нибудь скалы.
Люди охотно осуждают спортсменов вроде Алекса или меня за занятие спортом, в котором у нас большой опыт, а сами гоняют по мототрассе во время ливня или сломя голову несутся с гор на лыжах и считают это нормальным. Теоретически они ничего такого уж опасного не делают. Теоретически. На практике все, конечно, не так. Вокруг есть люди, и они подвергают их опасности. Постоянно происходят дорожно-транспортные происшествия; лыжники могут ранить других лыжников, причем это часто происходит именно по вине какого-нибудь сорвиголовы рядом. Я же рискую только самим собой. Ни для кого другого я какой-либо угрозы не представляю.
Я, кстати, смирился с тем, что травмы – это то, с чем мне придется жить. Легче, правда, от этого не становится. Я бываю раздражительным. Временами ною. Но я научился избегать таких настроений. Когда у меня на уме есть какой-нибудь проект, мне легче, так что я обычно на проектах и сосредотачиваюсь. Думаю о новых трюках. Выискиваю новые локации и саундтреки. И все же часто мне приходится нехотя мириться с диагнозами и уделять пристальное внимание восстановлению. Я убеждаю себя в такие моменты, что я сломан и что мне нужен отдых. «Просто делай то, что нужно, чтобы снова сесть на байк…» Что-то вроде нудной мантры, но хотя бы это работает.
Когда я в отличной форме и при этом работаю над видео – так было во время создания Inspired Bicycles, – я всегда смакую эту чудесную мысль – осознание того, что я цел. Когда я по утрам принимаю душ, эта мысль особенно сильна. Не знаю, оттого ли, что я только проснулся и мой мозг пробуждается ото сна, или оттого, что я естественным образом мысленно расписываю предстоящий день, – в любом случае я ценю, что могу передвигаться комфортно. Нет боли, нет сломанных костей, нет повязок и гипса. Все работает, и это чертовски приятно.
Иногда пребывание в хорошей форме не ощущается как нечто новое. Думаю, за последние пять лет я в общей сложности три года провел вне байка из-за тех или иных травм. Все это время я сосредотачивался на следующем видео или продумывал линии. Такая практика поддерживает во мне позитивный настрой. Еще я много исследую. Когда во время работы над Way Back Home я сломал ключицу, я много времени проводил в машине своего друга. Я ездил по Шотландии в поисках крутых локаций. Я находил различные заброшки, озера, препятствия в Эдинбурге. С каждым новым открытием я представлял новые трюки и испытывал те ощущения, которые дает райдинг.
Ментально мой райдинг тоже, видимо, совершенствовался, хотя я и не мог поставить ноги на педали. Я визуализировал трюки. Съемки, которые я планировал, становились более амбициозными. Мои идеи становились более дерзкими, и с каждой неделей я становился все более развитым, но лишь ментально. В какой-то момент я узнал, что такая форма мышления распространена среди раненых спортсменов. Существуют даже теории, согласно которым человек может развивать свою силу и свои навыки, не занимаясь при этом тренировками. Спортсмены ведут мысленное развитие и ментально растут, и их тело подстраивается под эти изменения.
Британский копьеметатель-олимпиец Стив Бэкли использовал похожую технику, и это принесло потрясающие результаты. Всего за 14 недель до XXVI летних Олимпийских игр в Атланте в 1996 году его отстранили из-за разрыва ахиллова сухожилия. Все оставшееся до Игр время Бэкли визуализировал то, что он собирался делать, придя в форму. Он представлял себя во время соревнований – бросок за броском. Он даже стадионы воображал, заполненные людьми. По его словам, к тому времени, когда он должен был выступить в Атланте, он визуализировал многие сотни брошенных копий. Все они достигали цели. Несмотря на то что перед соревнованиями он не вел никакой физической подготовки – то есть не мог сосредоточиться на таких аспектах тренировки, как броски, прыжки и бег, – он получил серебряную медаль.
Я делал то же самое, правда, результаты были несколько другие. К тому моменту как я полностью восстановился, мой ум, должно быть, поднабрал остроты, а трюки в моей голове стали более амбициозными, но мое тело было настроено как-то иначе. Во время моей первой поездки после перелома ключицы и начала съемок Way Back Home я едва мог сделать мэнюал. Это был тот еще шок. Через несколько недель я почувствовал, что потихоньку вхожу в форму, в которой я был в 2009 году, но работы все еще предстояло выполнить немало. Поначалу это было мучительно. Меня нервировало то, что я не мог воплотить в жизнь идеи, роившиеся в моей голове. Затем я начал упиваться ощущением хорошего физического здоровья. Я привел свою голову в порядок. Люди, окружавшие меня, помогли мне понять, что это первостепенно.
Мой список травм мог быть куда страшнее. Strength in Numbers, конечно, прошло мимо меня. Во время того случая, когда я прокатился по гусиному помету, я сильно повредил спину и колено. Совершая любое движение, я чувствовал себя так, словно кто-то хватал заднюю часть моей ноги плоскогубцами. После обследования в оздоровительном центре DISC в Марина-Дель-Рей, Калифорния, которое любезно организовали для меня Red Bull, мне поставили диагноз: костные шпоры, зажатый нерв и врожденный спинальный стеноз. До кучи обнаружился еще и частично разорванный межпозвоночный диск. Его я повредил где-то за год до обследования, пока снимался в рекламе для S.i.Jobs.
