– Мне придется торчать здесь взаперти каждую ночь?
Но когда Мокриц увидел апартаменты, перспектива перестала казаться ему такой мучительной. Ему пришлось открыть четыре разные двери, пока он не нашел спальню. Помимо нее там были столовая, гардеробная, ванная, отдельная уборная со смывом, гостевая спальня, приемная, а также небольшой личный кабинет. В хозяйской спальне стояла огромная дубовая кровать с узорчатым балдахином, и Мокриц влюбился в нее с первого взгляда. Он прилег, чтобы оценить ее по достоинству. Кровать была такой мягкой, как будто он лежал в большой теплой луже…
Мокриц подскочил как ужаленный.
– Госпожа Шик… – вымолвил он в панике.
– Она умерла за своим столом, распорядитель, – утешил его Бент и развязал веревочку на круглой коробке. – Мы поставили новое кресло. Похороны завтра. Кладбище Мелких богов, в полдень, родственников пускают только по приглашениям.
– Мелких богов? Не слишком ли непритязательно для Шик?
– Насколько мне известно, предки госпожи Шик похоронены именно там. Однажды в минуту откровения она поведала мне, что ни за какие коврижки не проведет с Шиками всю оставшуюся вечность, – послышался шелест бумаги, и Бент добавил: – Ваш головной убор, сэр.
– Какой еще убор?
– Форма распорядителя монетного двора. – Бент протянул ему шляпу.
Это был черный цилиндр. Некогда он был блестящим. Теперь он был вытертым. У старых бродяг встречались шляпы поновее.
Цилиндр мог выглядеть как стопка монет или корона с драгоценными инкрустациями, изображающими многовековую историю финансовых преступлений и денежного обращения, начиная с козявок, ракушек и коров и заканчивая золотом. Он мог бы сообщать что-то о магии денег. Он мог бы отлично смотреться.
Черный цилиндр. Никакой индивидуальности. Ноль.
– Господин Бент, можно ли послать кого-нибудь на Почтамт, чтобы доставили сюда мои вещи? – спросил Мокриц, мрачно разглядывая эту развалину.
– Конечно, распорядитель.
– Господина фон Липвига вполне достаточно, спасибо.
– Да, сэр. Конечно.
Мокриц уселся за огромный стол и любовно провел руками по потертой зеленой коже.
Витинари был прав, разрази его гром. Почтамт сделал его осмотрительным и осторожным. Закончились испытания, закончился задор.
Вдали послышались раскаты грома, и над предвечерним солнцем нависли иссиня-черные тучи. С равнин подступала долгая и сильная ночная гроза. Если верить «Правде», в последнее время дождливыми ночами уровень преступности поднимался. Причиной якобы было то, что вервольфу Стражи под дождем было сложнее идти по следу.
Немного погодя Пегги принесла Мокрицу омлет, в котором не было ни намека на слово «чеснок». А вскоре появилась и Глэдис со всем его гардеробом, который весь, включая дверцы, помещался у нее под мышкой. Эхо отскакивало от стен и потолка, когда она протопала по ковру и сбросила шкаф прямо посреди большой спальни.
Мокриц хотел пойти за ней, но она в ужасе подняла огромную ладонь.
– Нет, Господин Фон Липвиг! Сначала Я Выйду!
Она протиснулась мимо него в коридор.
– Как Неудобно Могло Получиться, – сказала она.
Мокриц подождал, не разовьет ли она эту мысль, и уточнил сам:
– А это почему?
– Мужчина Не Должен Находиться В Спальне Наедине С Незамужними Девицами, – сказала голем с непоколебимой твердостью.
– Э, сколько тебе лет, Глэдис? – спросил Мокриц осторожно.
– Одна Тысяча Пятьдесят Четыре, Господин Фон Липвиг.
– Ага, ясно. И ты сделана из глины. То есть все мы в каком-то роде сделаны из глины, но, будучи големом, ты, как бы это сказать… совсем сделана из глины…
– Да, Господин Фон Липвиг, Но Я Не Замужем.
Мокриц застонал.
– Глэдис, что наши девочки дали тебе почитать на этот раз? – спросил он.
– «Благоразумные Советы Для Юных Девиц» Леди Дейрдре Вагон, – ответила Глэдис. – Очень Познавательно. Там О Приличиях. – Она выудила тоненькую, низкопробного вида книжицу из бездонного кармана своего платья.
Мокриц вздохнул. Это была одна из тех старомодных книг о правилах хорошего тона, в которых рассказывалось про «десять вещей, которых не нужно делать с зонтиком».
– Понятно, – сказал он.
Он не знал, как это объяснить. Хуже того, он не знал, что собирается объяснять. Големы были… големами. Большие комья глины с вложенным в них огоньком жизни. Одежда? Зачем? Даже големы мужского пола на Почтамте были лишь слегка подкрашены синей и золотой краской, чтобы выглядеть по уставу… Стоп, теперь и он это подхватил! Нет у големов никакого мужского пола! Големы есть големы, и они тысячелетиями охотно оставались просто големами! А теперь они оказались в современном Анк-Морпорке, где были перемешаны всевозможные расы, люди и мысли, и удивительное дело, что они могли впитать из этой смеси.
Глэдис молча затопала по коридору, развернулась и неподвижно застыла. Огонь в ее глазах померк до тускло-красного. Вот и все. Она решила остаться.
У себя в лотке храпел Шалопай.
Мокриц достал половину расписки, которую оставил ему Космо.
«Необитаемый остров. Необитаемый остров. Да, лучше всего я соображаю в критический момент, но что именно я имел в виду?»
На необитаемом острове золото ничего не стоит. Еда помогает пережить времена без золота лучше, чем золото помогает во времена без еды. По большому счету, золото ничего не стоит даже на золотом руднике. Кирка – вот средство обращения на руднике.
Хм. Мокриц разглядывал бумажку. Что здесь есть, что позволяет ей стоить десять тысяч? Печать и подпись Космо, вот что. Все знают, что слово он сдержит. Уж в том, что касается денег, сдержит, мерзавец.
Банки пользуются этим постоянно, рассуждал Мокриц. Любой банк на Равнинах обналичит такой вексель, оставив себе комиссию, разумеется, потому что банки всегда обдерут тебя как липку. И все же это проще, чем таскать за собой мешки монет. Конечно, Мокрицу тоже придется его подписать, иначе это будет необеспеченный вексель.
Короче, если бы вместо имени там стоял пропуск, этим векселем мог бы воспользоваться любой желающий.
Необитаемый остров, необитаемый остров… На необитаемом острове мешок овощей стоит дороже золота, в городе золото стоит дороже овощей.
Получается какое-то уравнение. В чем ценность?
Он искал.
Она в самом городе. Город говорит: в обмен на золото ты можешь получить это и вон то. Город – фокусник, алхимик наоборот, он превращает бесполезное золото… во все остальное.
Сколько стоит Анк-Морпорк? Сложите все это вместе! Здания, улицы, людей, ремесла, музеи, гильдии, законы, библиотеки… Миллиарды? Нет. Никаких денег не хватит.
