Это была маленькая, но важная победа в чрезвычайно сложный период.
Как и все новые рабочие организации, объединение работников MEI предъявило компании требования, осложнившие ее восстановление. Однако, в отличие от других профсоюзов, здесь не было проявлений агрессии. Направленная против компании риторика не встретила поддержки у большинства работников, и коммунистическая пропаганда не приобрела сторонников.
В феврале 1946 г. масштабы задач восстановления представлялись невероятно огромными. В марте их решение еще более осложнилось, когда оккупационные власти причислили Matsushita Electric к списку компаний-дзайбацу13.
Дзайбацу представляли собой крупные конгломераты, часто контролируемые привилегированными семьями и фактически подкармливаемые правительством. Согласно одной авторитетной оценке, свыше трети оплаченного акционерного капитала в Японии принадлежало десяти крупнейшим компаниям14. Страны-победители видели в этих огромных объединениях ядро военно-промышленного комплекса. Хотя большинство политиков были заинтересованы в послевоенном восстановлении Японии, кое-кто настаивал на ее наказании
[42]. Ряд постановлений, вынесенных в то время, в том числе направленных против дзайбацу, носили очевидно карательный характер.
Попав в список дзайбацу, MEI не могла рассчитывать на какие-либо льготы при погашении огромной задолженности военного времени. Фирма находилась под действием целого ряда мер контроля, которые замедляли принятие решений и существенно ограничивали самостоятельность менеджмента. Но в середине 1946 г. и требования профсоюза, и ограничительные меры правительства отступили на задний план, поскольку внезапно возникла еще более значительная проблема15.
Мацусита был поражен тем, что MEI оказалась в списке дзайбацу. Его компания была молодой и выросшей под руководством своего основателя. Крупные конгломераты, как правило, были намного старше и имели значительно более тесные связи с правительством Японии16.
В разгар его борьбы за выживание в условиях ограничений, объявленных в марте 1946 г., в июне последовали новые жесткие меры. Тогда же семья Мацусита была причислена к семьям дзайбацу, в результате чего все их активы были заморожены. Расходы на жизнь были ограничены уровнем заработной платы среднего государственного служащего. Чтобы выписать чек даже на самую незначительную сумму, требовалось разрешение оккупационных властей17.
В июле появились новые проблемы: пять заводов MEI были конфискованы в качестве «части военных репараций». Активы исчезли, но долги остались на балансе компании. В августе фирма была включена в список компаний с особым режимом
финансового учета и стала объектом множества финансовых ограничений, еще более затруднявших восстановление18. Мацусита все более негодовал, но не мог предпринять меры, которые считал необходимыми для возрождения фирмы.
Самый значительный удар обрушился в ноябре. В соответствии с «Мерами по очищению общественных учреждений от военных преступников» всем руководителям MEI выше определенного уровня было запрещено работать в компании. В их число вошел и сам К. М. Из компании был изгнан человек, основавший ее и руководивший ею в течение 29 лет19.
Мацусита заявил, что это решение несправедливо, абсурдно и в высшей степени нелогично, но он был бессилен его изменить. Временами он отказывался поверить в происходящее. В ноябре 1946 г. ситуация выглядела столь безнадежной, что два его ближайших помощника начали искать работу в других компаниях
[43]. В декабре, в довершение ко всем бедам того незабываемого года, должны были отделиться и стать самостоятельными 17 дочерних компаний21.
Он совершил более 50 поездок из Осаки в Токио и обратно, чтобы добиться пересмотра своего дела командованием союзных войск. Более сотни поездок в столицу совершили два других высших менеджера Matsushita Electric — Аратаро Такахаси и Карл Скриба22. Все они доказывали, что ярлык дзайбацу навешен на MEI ошибочно, что фирма молода, является производителем потребительской электротехники и имеет хорошую репутацию. Они утверждали, что были втянуты в войну милитаристскими кругами, убеждали командование разрешить им участвовать в восстановлении фирмы и страны23.
Вся эта ситуация оскорбляла, пугала и приводила в ярость Коносуке Мацуситу. Он едва мог сдержать гнев, вспоминая об этих событиях в более поздние годы. «Абсолютно лишенные возможности сосредоточиться на задачах восстановления компании, мы были вынуждены тратить время на составление отчетов о наших операциях, и все эти отчеты и данные, переведенные на английский язык, составили пять тысяч страниц»24.
В тяжелую зиму 1946/47 г. помощь пришла сразу с нескольких сторон. Профсоюз MEI, узнав, что основатель фирмы должен подвергнуться чистке, собрал более 1500 подписей своих членов и их семей ПОД просьбой к союзному командованию разрешить К. М. остаться президентом
[44]. В то время министр торговли и промышленности в Токио ежедневно получал петиции от групп, требовавших удаления руководителей своих предприятий. Когда министр Дзиро Хосияма получил просьбу профсоюза MEI, он был столь удивлен, что, по свидетельствам очевидцев, громко рассмеялся. Приложив некоторые усилия, профсоюзная организация MEI сумела связаться с самим генералом Макартуром26. Агенты по сбыту также собирали подписи в защиту К. М. Возможно, действия профсоюза и агентов и не имели решающего значения, но несомненно то, что необычность этих обращений не могла не привлечь внимания должностных лиц в союзном командовании и японском правительстве.
Первый признак благоприятного развития событий появился в феврале 1947 г. Компания была официально переведена из списка «А» в список «Б», что открывало возможность рассмотрения вопроса о том, чтобы сохранить посты за ее руководителями. Рассмотрение этого вопроса состоялось в марте и апреле. Ознакомившись с фактами, лица, облеченные соответствующими полномочиями, пришли к заключению, что классификация компании была неверной или несправедливой. В мае было объявлено, что К. М. и все его менеджеры могут продолжать работать в компании28. После года неудач судьба наконец улыбнулась им.
В оставшуюся часть 1947 г. и в следующем году компания продолжала подвергаться новым тяжелым ограничениям. В феврале 1948 г. на Matsushita Electric было распространено действие закона о чрезмерной концентрации. В течение года, до того момента как она была исключена из целевого списка, над компанией висела реальная угроза полного расформирования
[45].
