Но тут к двери подскочила Оса и зашипела прямо в щель:
— Ежик, ты видишь, что я с сумками? Я от самого рынка Риальто их тащу. У меня руки скоро вытянутся, как у обезьяны, так что давай открывай!
— Да ладно, ладно. Лишь бы Бо опять на меня Сципио не наябедничал, как в прошлый раз. — Риччио с озабоченным видом открыл дверь. Это был худенький мальчик, чуть ли не на голову ниже Проспера, хоть они и были почти ровесники. Так, по крайней мере, Риччио утверждал. Его непокорные каштановые волосы всегда стояли торчком, что и принесло ему его прозвище Риччио, то есть ежик.
— Вечно Сципио выдумывает эти пароли дурацкие, которые никто из нас запомнить не может, — ворчала Оса, протискиваясь в дверь. — Условного звонка вполне достаточно.
— Сципио так не считает. — Риччио деловито задвинул щеколду.
— Тогда пусть придумывает такие, чтобы полегче запоминались. Ты сам-то хотя бы последний помнишь?
Риччио озадаченно почесал в затылке.
— Погоди-ка. «Пипеткум кобеле»
[5]
. Или что-то вроде того.
Бо захихикал, а Оса только глаза закатила.
— А мы уже уборку начали, — рассказывал Риччио, карманным фонарикам освещая им путь по длинному коридору. — Правда, пока не слишком-то много успели. Моска все время только радио свое мастерить хочет. А до этого мы перед дворцом Пизани торчали, только час, наверно, как оттуда ушли. С какой стати Сципио именно этот дворец для следующего налета выбрал, ума не приложу. Там что ни вечер, обязательно что-нибудь происходит — приемы, праздники всякие, по-моему, чуть ли не все знатные семейства города каждый вечер там. И как только он думает незаметно туда пробраться?
Проспер лишь плечами передернул. Его и Бо Король воров еще ни разу не посылал наблюдать, как он говорил, «за будущими клиентами», хотя Бо без конца его об этом упрашивал. Но обычно, когда требовалось наблюдать за дворцами, куда Сципио планировал нанести ночной визит, выбор падал на Риччио и Моску. Он называл этих двоих своими глазами, тогда как Осе надлежало следить за тем, чтобы деньги, вырученные от продажи воровской добычи, не слишком быстро расходовались.
Что же до Проспера и Бо, то им как новичкам дозволялось иногда сопровождать Сципио на продажу добычи или, как вот сегодня, ходить за покупками. Проспера ни к чему такому и не тянуло. Но Бо — тот об одном только и мечтал: как он будет вместе со Сципио пробираться в самые богатые дома города и красть оттуда красивые вещицы вроде тех, какие Король воров приносит в обитель после каждого своего набега.
— Сципио куда угодно проникнет! — гордо провозгласил Бо, весело скача вприпрыжку рядом с Риччио. Два прыжка на левой ноге, два скачка на правой — Бо редко двигался вперед нормально, он либо скакал вприпрыжку, либо мчался сломя голову. — Он даже из Дворца дожей сумел украсть, и то его не поймали! А все потому, что он Король воров!
— Ах да, налет на Дворец дожей! И как это мы могли позабыть такое! — Оса бросила Просперу насмешливый взгляд. — Ручаюсь, даже вы уже слышали эту историю раз сто, верно?
Проспер только улыбнулся в ответ.
— Что до меня, то я готов слушать ее хоть тысячу раз, — изрек Риччио, отодвигая темную, пропахшую пылью портьеру.
Кинозал, за ней открывшийся, на вид был даже не очень старый, но пребывал в куда большем запустении, чем иные дома, простоявшие в городе не одно столетие. Там, где прежде красовались на стенах большие хрустальные светильники, теперь торчали только запыленные обрывки проводов. Ребята установили несколько монтажных ламп, раздобытых на стройке и кое-как освещавших зал, но даже в этом скудном свете нетрудно было разглядеть, что штукатурка на потолке во многих местах уже обвалилась. Кресла из зала давно поубирали, только первые три ряда остались стоять, но и в них тут и там зияли бреши. В красных плюшевых сиденьях теперь поселились мыши, а красивый, усыпанный звездами занавес был весь изъеден молью. Тем не менее, он еще хранил свое былое великолепие. Золотое шитье на матовой синеве ткани все еще мерцало так таинственно, что Бо хотя бы раз на дню обязательно проводил рукой по этим вышитым золотым звездам.
Перед занавесом, на голом полу сцены сидел мальчик и что-то свинчивал в старом радиоприемнике. Он настолько поглощен был этим занятием, что не заметил, как Бо подкрался к нему сзади. И только когда тот прыгнул ему на спину, Моска испуганно вскинулся.
— Господи, Бо! — завопил он. — Я же чуть себе руку не пропорол отверткой!
Но Бо уже и след простыл. Ловкий, словно белка, он шмыгнул куда-то между рядами кресел.
— Ну погоди, крысенок! — воскликнул Моска, пытаясь отрезать Бо путь к бегству. — Вот сейчас поймаю и, на сей раз, защекочу так, что ты у меня лопнешь!
— Проп, на помощь! — голосил Бо, но Проспер, ухмыляясь, стоял неподвижно и даже не думал выручать братца, когда Моска наконец сгреб его в охапку.
Моска был самый рослый и сильный среди них, так что сколько Бо ни брыкался и ни изворачивался, Моска его не отпускал. Все так же невозмутимо, с брыкающимся Бо под мышкой, он подошел к остальным.
— Как вы считаете, что лучше: защекотать его сейчас или пусть умрет с голоду у меня в руках? — спросил он.
— Отпусти меня сейчас же, рожа чумазая! — орал Бо.
Лицо, да и вся кожа у Моски и вправду были до того смуглые, что Риччио любил повторять: Моске достаточно просто встать в тень, и его никто не увидит.
— Ладно, так и быть, на сегодня я тебя прощаю, карапуз, — сказал Моска, все еще не выпуская пыхтящего Бо из своих сильных рук. — Краску для лодки мне принесли?
— Нет, — ответила Оса, ставя свои сумки на одно из кресел. — Купим, когда Сципио придет с новой добычей. Сейчас нам это не по карману.
— Но у нас же еще полно денег во второй кассе! — Моска наконец поставил Бо на ноги и сердито скрестил руки. — На что тебе такая прорва денег?
— Сколько раз надо вам объяснять? Это деньги на черный день. — Оса притянула к себе Бо. — Как насчет того, чтобы оттащить припасы в кладовку?
Бо кивнул и столь стремительно кинулся исполнять просьбу, что едва не растянулся на полу. Все сумки, одну за другой, он оттащил к большой двустворчатой двери, через которую когда-то входили в зал зрители. За ней, в вестибюле, все еще стояла холодильная камера для мороженого и напитков. Она, конечно, давно уже не работала, но в качестве кладовки годилась вполне.
Покуда Бо вытаскивал в вестибюль тяжеленные сумки, разочарованный Моска снова присел возле своего радио.
— Дорого, дорого! — бурчал он. — Если и дальше с покраской будем тянуть, моя лодка сгниет к чертям. А вам на это плевать, крысы вы сухопутные. На книжки свои Оса всегда деньги находит.
На это Оса ничего не ответила. Она молча принялась подбирать с пола бумагу и прочий мусор, а Проспер тем временем взялся за веник — выметать мышиный помет. Книжек у Осы было много. Изредка она себе даже покупала какую-нибудь, это правда, но в большинстве своем ее библиотеку составляли дешевые карманные издания, просто выброшенные туристами. Оса выуживала их из урн, разыскивала под скамейками вапоретто — просторных катеров, заменяющих в Венеции автобусы, — или на вокзалах. За стопками книг, высившимися вокруг ее ложа, матраса было почти не видно.
