— Я с ним рядом сидеть не буду, — объявил он решительно. — А то он еще и лапшу у меня стащит.
Барбаросса в ярости запустил в него оливкой. За что Оса тут же наградила его оплеухой.
— Все, хватит! — рявкнул Виктор. — Что происходит? Не сходите с ума из-за этого маленького поганца.
Лючия с глубоким вздохом встала из-за стола.
— Синьора, я ухожу домой, — объявила она, складывая салфетку. — Может, вам стоит все-таки запереть этого карапуза в чуланчике, раз уж он собрался здесь ночевать.
— Еще одна выходка, Барбароска, — сказал Сципио, когда дверь за Лючией закрылась, — и ты проведешь сегодняшнюю ночь на собственном прилавке. Там очень уютно. За окном темень, хоть глаз выколи, дождь по стеклам барабанит, а наш ненаглядный Барбароска, один-одинешенек, лежит на прилавке и только зубками от страха лязгает.
Барбаросса надул губы и молча уставился в свою тарелку. Оса, Моска, Риччио, Проспер — никто даже глядеть не хотел в его сторону. Ида о чем-то шушукалась с Виктором.
— Может, дать на тебя объявление, Барбароска? — Сципио откинулся на спинку стула и потянулся, выбросив вверх свои длинные руки. — Несносный малыш четырех-пяти лет ищет себе любящую маму. Или ты собираешься один перебиваться? Боюсь, Ида в качестве приемной матери в твоем случае уже исключается.
— Да уж, этому не бывать, — подтвердила Ида, бросая в рот оливку. — Но койку в приюте Милосердных сестер для столь уважаемого человека всегда могу устроить.
— Нет уж, спасибо! — Барбаросса наморщил нос. — Не нуждаемся. К тому же, если я и вправду буду вынужден искать себе приемную мать, мой выбор никогда не падет на женщину, которая раздаривает свое фамильное серебро каким-то сиротам и разгуливает с распущенными волосами.
Ида чуть не задохнулась от такой наглости.
— Похоже, ты очень хорошо знаешь, что тебе нужно, Рыжебородик, — пробурчал Виктор. — Одна беда: тебя из-за прилавка почти не будет видно. Но ничего, не беспокойся, монахини в сиротском приюте все причесаны безукоризненно.
Риччио снова захихикал, но Барбаросса с такой силой саданул его под столом ногой, что у бедняги слезы выступили на глазах.
— Уж как-нибудь я управлюсь, — провозгласил Рыжая Борода. — Денег в банке у меня более чем достаточно.
— Ах вот как? — Виктор и Ида обменялись понимающими, насмешливыми взглядами. — И ты считаешь, банк спокойно выплатит деньги Эрнесто Барбароссы какому-то пятилетнему малышу?
Барбаросса с мрачной физиономией налил себе бокал красного вина.
— Когда я снова вырасту большим, — пробурчал он, кидая на Проспера и Сципио угрожающие взгляды, — я поквитаюсь с каждым, кто не помешал мне влезть на эту треклятую карусель. Я…
— Заткнись, Барбароска, — прервал его Проспер. — Точно так же, как и мы, ты дал честное слово не говорить об этом деле! Кроме того, я знаю двух псов, которые ждут не дождутся, когда ты снова соизволишь пожаловать на их остров.
— Да не слушай ты его, Проп, — сказал Сципио, закидывая одну длинную ногу на другую. — Кого вообще интересует, что там лопочет какой-то шкет? Его и слушать никто не станет, какие бы небылицы он ни рассказывал.
Остальные разом вскинули головы. На какое-то время в столовой Иды повисла тишина, словно все надеялись все-таки услышать хоть слово о таинственных приключениях, выпавших на долю Проспера и Сципио. Но эти двое только переглянулись и промолчали.
— Ну что ж, Барбароска, — изрек Риччио и хлопнул Барбароссу по плечу. — Добро пожаловать в мир гномиков.
— Убери лапы! — пискнул Барбаросса. — Что ты о себе возомнил? Попрошу без фамильярностей, ты, шпана! А ты? — Барбаросса вперил взгляд в Бо, который все еще лежал на ковре. — Что ты на меня глазеешь? Все время глазеет на меня, понимаешь, как собака.
Бо ему не ответил. Он лежал на животе, подпирая подбородок кулачками, и рассматривал Барбароссу во все глаза, словно это неведомый, диковинный зверь, выбравшийся откуда-нибудь из канала и заползший к Иде в дом.
— Вот как он говорит, это бы Эстер понравилось, правда, Проп? — сказал Бо. — Он важничает даже еще больше, чем Сципио. А при этом ростом даже меньше меня. Вот только ругань, ругань, думаю, ей не очень-то по душе.
— Меньше? Это я-то меньше, шибздик ты этакий! — напустился на него Барбаросса. — Да между нами целые миры, ты понял? Я образованный человек, в университете учился, а ты еще даже в детский садик не ходишь.
Не слушая его, Бо перевалился на спину.
— И ест чистенько, совсем не обляпывается, — продолжил он. — Это, я думаю, понравится Эстер больше всего, а, Проп?
Проспер опустил вилку и пристально глянул на Барбароссу.
— Точно, — сказал он. — Ни единого пятнышка, даже самого крошечного. Для нее это вообще будет отпад. И ты погляди, как аккуратно он причесался. Или это ты, Ида, его причесала?
Ида покачала головой.
— Ты же прекрасно слышал, я и сама-то причесываться не умею. Как насчет тебя, Виктор? Может, это ты Рыжебородика причесал?
— Непричастен, — буркнул Виктор.
— А кто такая Эстер, о которой эти болваны все время треплются? — спросил Барбаросса, обращаясь к Риччио.
— Тетка Проспера и Бо, — ответил тот с набитым ртом. — Прежде-то она из-за Бо с ума сходила, а теперь знать его не хочет.
— Чрезвычайно благоразумно с ее стороны. — Барбаросса бережно пригладил свои густые локоны. Похоже, великолепие его новой прически даже слегка примирило его с отсутствием бороды.
Сципио бросил на Барбароссу задумчивый взгляд.
— Знаете, мне пришла в голову сумасшедшая идея, — медленно проговорил он. — Она пока что до конца не прояснилась, но, по-моему, идея просто гениальная…
— Гениальная? — Барбаросса снова потянулся за вином, но Виктор отнял у него бутылку и поставил рядом с собой. Барбаросса стрельнул в него угрюмым, обиженным взглядом. — Знаешь, что я тебе скажу, Король воров, — буркнул он, обращая свой взор на Сципио, — не может у тебя быть гениальных идей. Потому что ты всего лишь жалкое, ухудшенное подобие собственного папаши!
Сципио взвился, как ужаленный.
— А ну-ка повтори, жабенок несчастный…
Лишь соединенными усилиями, да и то с большим трудом, Осе и Просперу удалось помешать ему наброситься на Барбароссу.
— Не позволяй этой крысе себя доводить, — успела Оса шепнуть Сципио на ухо. Барбаросса тем временем с самодовольной ухмылочкой изучал свои розовые ноготки.
Сципио снова опустился на стул.
— Ну ладно, хорошо, — пробурчал он, не спуская с Барбароссы глаз. — Я буду сохранять самообладание. И когда-нибудь даже пошлю синьору Барбароссе открытку в сиротский приют, ибо он непременно туда угодит, если, конечно, сперва не околеет от голода в своем магазинчике. Да, так оно с бедняжкой и будет, но теперь мне это уже безразлично. Я на него больше ни одной мысли не потрачу, а уж тем более гениальной. — И он со скучающим лицом встал, нехотя подошел к окну и уставился в темноту ночи.
