Он улыбается, но глаза у него грустные. Я наклоняюсь к нему и беру за руку.
– Твои родители справятся… – Уже несколько недель, как не прекращается борьба в семействе Вентворт. Иногда сквозь тонкие стены моей спальни на чердаке мы слышим, как они кричат. В такие вечера мне немного неловко.
Теперь его очередь пожимать плечами.
– Мне кажется, им стоит просто прекратить страдать. Все будут счастливы, если они разбегутся раз и навсегда.
– Пенни! – Эхо маминого голоса звучит на лестнице и проникает в спальню.
Я включаю телефон и проверяю время.
– О, черт! Давай, Эллиот, мы опаздываем! Я не могу пропустить свой первый урок.
Пулей срываюсь с кровати и начинаю бросать книги в сумку. Быстро смотрюсь в зеркало и только тогда понимаю, что перед тем как запустить щеткой в Эллиота, расчесала лишь половину головы. Я хватаю со стола ленту и собираю волосы со всеми колтунами в небрежный узел на макушке. И так сойдет.
Меня всегда удивляла способность Эллиота превращаться из темного облака в луч солнечного света, и, когда я повернулась, он уже успел стать самим собой – ярким и игристым, как шампанское. Он хватает меня под руку и усмехается.
– Начинаем гонки за шоколадным круассаном?
– Давай.
Мы сбегаем вниз бок о бок, смеясь и толкаясь по дороге.
– И что вы, двое чокнутых, теперь задумали? – ворчит мама, когда мы оба спрыгиваем с нижней ступеньки, прежде чем выхватить по теплому шоколадному круассану из ее протянутых рук. – Не забудьте, вы должны быть дома к семи: сегодня день рождения Тома.
– Без проблем! – отвечаю я уже на полпути к двери, прекрасно понимая, что измазалась шоколадом там, где этого не позволила бы себе следящая за собой шестнадцатилетняя девушка. Я бы никогда не забыла о дне рождения своего старшего брата, но я понимаю, почему мама напомнила мне о нем. После школы мы собираемся бродить с Эллиотом по Брайтону: я снимаю его для своего портфолио.
Для меня Эллиот – идеальная модель, потому что он абсолютно уверен в себе и никогда не боится принять любую позу посреди улицы, даже если мимо идут люди.
– Может, стоит начать вести блог? – сказал он мне однажды. – Тогда бы я показал всем этим фотографам! Даже те фото, что тебе не нравятся, удивительны.
– Стоит, – ответила я. – И для твоей работы в индустрии моды это пригодится.
– Я подумаю над этим. – Таков был его ответ, но на самом деле он так и не решился на это. Подозреваю, мысль о том, чтобы иметь блог, привлекает Эллиота больше, чем вся связанная с этим работа. Он всегда закатывает глаза, когда снова видит меня за ноутбуком, но он также знает, чего стоит поддерживать блог. И после моего длительного перерыва в прошлом году я как никогда решительно настроена сделать его успешным.
Снаружи прохладно, и это напоминает мне о приближении осени, даже несмотря на то, что на дворе всего лишь сентябрь. Это самое любимое мое время года: листья начинают золотиться и опадать после тяжкой летней работы, а солнце, кажется, светит сильнее после того, как пропадает дымка летней жары. Все кажется чуть более ярким и свежим: чистый лист для нового школьного года. Чистый лист. Это именно то, что мне нужно.
Я прижимаюсь ближе к Эллиоту и беру его под руку.
– Сегодня придется закончить нашу модельную сессию побыстрее, – говорю я. – Единственный минус в том, что Алекс ушел из винтажного магазина – мы не можем теперь одалживать какие-нибудь забавные наряды!
Я возвращаюсь мыслями к своей любимой фотографии Эллиота: он был одет в свою обычную одежду (джинсы в обтяжку, бордовая футболка под кардиганом толстой вязки), а на голове красовалась пиратская шляпа с огромным торчащим пером. Он балансировал, стоя на одной ноге на перевернутом ведре, которое мы нашли на скалистом берегу. Выглядел Эллиот как заправский пират, король Брайтона. Король с очень хорошим чувством стиля.
– Придется вернуться к гардеробу твоей мамы! – говорит Эллиот, драматично вздыхая. Я смеюсь. Это правда: у мамы куча странных и прекрасных аксессуаров со времен ее театрального прошлого.
Мы расстаемся на автобусной остановке, и он дважды расцеловывает меня в щеки – экстравагантная привычка, перенятая им в Париже и закрепленная во время практики в журнале «Шик».
– Увидимся, дорогуша, – произносит он, а потом понижает тон. – И не терзайся слишком сильно по поводу Ноя, обещаешь?
Я вспыхиваю.
– Обещаю.
От остановки до школы всего несколько минут ходьбы, но я начинаю скучать по Эллиоту, как только он исчезает. Его отсутствие воспринимается, как отсутствие руки или ноги. Мне не хватает друга, и это причиняет боль. Не знаю, что я буду делать, если они с Алексом в конце концов переедут в следующем году в Лондон. От этой мысли шоколадный круассан лезет наружу, и я сглатываю, чтобы вернуть его на место.
Телефон жужжит, и я тут же забываю о своем обещании и думаю, что это, может быть, Ной. Но это не он. Это Кира.
«Где ты?» – прочла я сообщение. Потом посмотрела на время. У меня оставалось всего пять минут до первого урока… и предполагается, что я вместе с Кирой делаю презентацию по истории. Упс.
Я перехожу с шага на бег, мчусь вверх по ступеням, через двойные двери школы. Сразу за ними две новенькие семиклассницы склонились над телефонами, хихикая над чем-то из «Звездных глазок». Я мгновенно чувствую волной поднимающееся раздражение: наверное, они обо мне сплетничают…. Но на этот раз – не обо мне. Оказывается, что Хейден из «Скетча» порвал со своей подругой Кендрой. Когда одна из девушек поднимает взгляд на меня, она хмурится… но в ее глазах нет и тени узнавания. Просто, пялясь на них, я выгляжу немного странно. Быстро прохожу мимо, сердце колотится в груди. На меня уже больше не оборачиваются.
Я облегченно выдыхаю, позволяя беспокойству отступить.
Мы с Ноем формально – вчерашняя новость. Я просто обычная девушка, живущая обычной жизнью в обычной школе. Это то, чего я хотела с момента окончания тура. Не так ли?
– Пенни! БОЖЕ МОЙ, вот ты где. – Кира бежит ко мне, прерывая цепочку мыслей до того, как они зашли слишком далеко. Она начинает говорить о презентации, и я позволяю ей втянуть себя через школьные коридоры назад, в нормальную жизнь.
Глава вторая
– Погоди, еще один.
– Пенни, уже без пяти семь…
– Знаю, но свет идеальный… – Я делаю последний снимок Эллиота: силуэт на фоне темнеющего неба. В этот раз мы не на пляже, а в парке Блейкерз, расположенном прямо перед нашими домами, неподалеку от ряда хорошеньких домиков, выкрашенных в пастельные тона. Мы живем на холме, и это значит, что из окон наших смежных спален на чердаке открывается прекрасный вид на парк и море за ним. В парке есть башня с часами, под которой мы с Эллиотом провели много солнечных вечеров, читая или фотографируя.
