– Привет, Леа, – здороваюсь я, нажав на трубку. – Как дела?
– Да знаешь, потихоньку. Я видела, что Ной вернулся – его твиттер снова заработал. Он с тобой связывался?
Я улыбаюсь, хоть она и не может этого видеть.
– Да, – отвечаю я, чувствуя робость, несмотря на то, что у меня нет повода робеть. – И еще кое-что. Если совсем коротко, то мы решили попробовать еще раз.
Леа визжит на другом конце.
– Ура! Я так рада за вас, ребята, – говорит она. – Хочу знать все подробности, но сейчас я звоню сообщить тебе последние новости обо всей этой истории с кражей песни. У тебя есть поблизости ноутбук?
– Нет, нету, – говорю я, – но я спрошу, можно ли взять ноутбук Ноя.
Я возвращаюсь в гостиную и указываю на Макбук на столе.
– Не возражаешь? – спрашиваю я.
– Бери, – отвечает он. Поднимает его и передает мне. Я иду на кухню, ставлю ноутбук на столешницу и запускаю его.
– Что будет с Поузи? – интересуюсь я. Даже несмотря на то что поступок ее ужасен, я надеюсь, что с ней ничего не случится. То, что она потеряла роль в спектакле – и так достаточно суровое наказание.
– Слушай, мы с моими адвокатами и техниками очень долго занимались всем этим, – объясняет Леа.
Я глубоко вздыхаю. Для Леа это очень важно.
– Мне ужасно жаль, что все это случилось с тобой. Что ты собираешься делать?
– Пока мы не будем выдвигать обвинений. Моя студия решила использовать шум, чтобы поднять продажи на предзаказах. Следующие несколько дней я буду работать как проклятая, но мы подготовим сингл к релизу так быстро, как только можно.
– Ну что ж, это хорошо. Такой кошмар. – Я с облегчением выдыхаю, радуясь тому, что Леа такая добрая. Она могла бы выдвинуть обвинения, но мне кажется, что Поузи и так уже достаточно наказана.
– Как бы там ни было, – продолжает она, – вчера мы получили кое-что очень интересное. Я отправила тебе письмо со ссылкой. Когда посмотришь, сама решай, что с этим делать. А сейчас мне пора бежать. Рада за вас с Ноем. Нам надо всем встретиться, когда я приеду в следующий раз.
– Заметано, – отвечаю я.
Леа вешает трубку раньше, чем я успеваю спросить что-нибудь по поводу ссылки, так что я сразу же вхожу в почту, щелкая пальцами по клавиатуре. Письмо Леа – верхнее в списке. «Строго конфиденциально» стоит в заголовке, и я нервно сглатываю. Потом открываю его и щелкаю по ссылке, которая ведет на видео на закрытом канале. Я просматриваю его раз, потом тут же перематываю и смотрю снова.
И снова.
– В чем дело, Пенни? Ты белая, как мел. – Это Эллиот стоит в дверях и глядит на меня, а я пялюсь в компьютер. Ной и Алекс тоже оборачиваются посмотреть.
Я с трудом открываю рот:
– Похоже, ты все же прав, Вики. Меган нельзя верить ни на грош.
Глава тридцать седьмая
Видеозапись, которую мне прислала Леа, сделана с камер наблюдения звукозаписывающей студии «Октава». На ней видно Меган, которая делает что-то со своим телефоном, а потом оставляет его на столе, прямо рядом с динамиками, передающими звук из комнаты для записи. Затем Меган встает и уходит. Я думаю, что это, должно быть, тот самый момент, когда она поднялась наверх и спросила меня, где туалет. Так что, хотя ее и не было в студии в тот момент, запись песни сделана ею.
Я с трудом верю собственным глазам. Почему Меган снова пошла на нечто подобное? И почему она была так глупа, что решила, будто ее не поймают?
Я показываю видео Эллиоту, Ною и Алексу, и на лице Эллиота написано огромными буквами: я тебе говорил.
Ной обнимает меня за талию.
– Что будешь делать, дорогая?
Я закрываю его ноутбук, затем разворачиваюсь и прячу лицо у него на груди.
– Я не знаю, – бормочу я и отстраняюсь, качая головой.
– Молочный коктейль, молочный коктейль, – начинает напевать Эллиот, напоминая о том случае, когда мы опрокинули на Меган свои молочные коктейли, чтобы дать ей отпор.
Я горько смеюсь.
– Эллиот… это серьезно! В конце концов, если молочные коктейли не сработали в первый раз, не думаю, что сработают сейчас. – Я испускаю сдавленный стон. – Леа не выдвигает обвинений, и она оставляет решение за мной. – Тут же я вскидываю руку ко рту и кричу: – Поузи! Я была так жестока с ней! Я не верила ей, хотя все это время она говорила правду!
– Можешь принять решение вместе с ней, – мягко говорит Эллиот. – Но на твоем месте я не стал бы говорить Меган, что Леа не собирается выдвигать обвинений. Один тип сел на пару лет за то, что стащил песни Мадонны.
– Правда?
– Да, нарушение авторских прав – серьезное дело в музыкальной индустрии. Особенно, если кто-то делает это ради выгоды, а в данном случае похоже, что так оно и есть.
Я думаю о деньгах, которыми Меган сорила в последнее время: дорогая косметика в Ковент-Гардене, расточительная вечеринка на Хэллоуин. Я дрожу от одной мысли об этом. Она подставляла меня и раньше – тогда я смогла простить ее за это. Но теперь она подставила даже не одного, а двух моих друзей: Леа – по-крупному, да и Поузи тоже. Меган убедила меня, что Поузи украла песню, хотя знала, что сделала это сама. Она разрушила нашу дружбу с Поузи, получила главную роль в спектакле и подняла свой статус в школе мадам Лаплаж от «Никто» до «мисс Популярность».
Надо отдать ей должное. Она знает, как играть и выигрывать.
Я вскипаю от ярости, понимая, что никогда больше не смогу доверять ей.
Эллиот подходит ближе и шепчет в ухо:
– Месть!
К счастью, это слово лишь остужает мой пыл. Я смеюсь.
– Эллиот, хотела бы я, чтобы она была этого достойна. Но теперь я так не думаю. Все, чего я хочу – никогда больше с ней не разговаривать. Я думаю, что лучше будет просто вычеркнуть ее из своей жизни.
– Оу. Но должно быть что-то, что ты можешь сделать. Она не должна остаться безнаказанной.
Я барабаню пальцами по нижней губе.
– Знаешь что, Вики? Ты прав. Я думаю, есть кое-что, что она может сделать, чтобы загладить свою вину. – Я позволяю себе слегка улыбнуться. Ответ «нет» меня не устроит, и я не позволю ей увильнуть.
– Расскажи, – говорит Эллиот, нетерпеливо постукивая ногой.
Я качаю головой.
– Нет… Но вы, ребята, свободны завтра вечером, так? Хотите приехать в Лондон посмотреть спектакль?
Когда Эллиот с Алексом уходят и остаемся только мы с Ноем, я ничего не могу поделать с наворачивающимися на глаза слезами. Меган, возможно, и вела себя ужасно столько раз, что и подсчитать сложно, но она также была когда-то мне и хорошей подругой.
