– Это хороший план – взять небольшую паузу, – говорю я.
– Ну, увидимся. – Она слабо машет мне рукой.
– Да, пока, – отвечаю я, не зная, что еще можно добавить, и она уходит.
Миссис Баркер кладет руку на плечо Меган и ведет ее обратно наверх. Я невольно спрашиваю себя, сколько еще народу ей нужно обойти, чтобы просто извиниться, и надеюсь, что она уже повинилась перед Поузи.
– Боженьки, – говорит Эллиот.
– Согласна! Поверить не могу, что Меган приехала аж сюда… – говорю я, резко откидываясь на спинку дивана.
– Нет, я не о том… ну да, и об этом тоже… но я читаю пост Меган. Хочешь взглянуть? – он поворачивает телефон, чтобы я могла посмотреть.
Прошу прощения.
Привет, читатели.
Я знаю, что обычно использую это пространство, чтобы показать вам то, что мне нравится, но сегодня мне нужно написать о нескольких вещах.
Я поступила очень глупо, большинство из вас наверняка уже знают об этом. Я лишь хочу попросить прощения за все то зло, которое причинила. Я не думала ни о ком, кроме себя.
Я хотела главную роль в школьном спектакле больше всего на свете… Но это должно было заставить меня работать усерднее, быть лучше, а не становиться препятствием на пути чужого успеха только для того, чтобы занять их место. Я действительно получила деньги от «Звездных глазок» за украденную песню, но решила передать эти деньги больнице Грейт Ормонд Стрит.
Пока я не планирую возвращаться в школу мадам Лаплаж. Мне нужно немного времени, чтобы понять, чего я хочу на самом деле. Мой друг не так давно натолкнул меня на мысль о необходимости искать свой собственный путь, а не полагаться на кого-то еще. Теперь я думаю воспользоваться этим советом. Я могу быть очень упрямой, и я знаю, что склонна пробивать себе дорогу в жизни, снося все на своем пути, захватывая все, что хочу. Мне очень стыдно: ведь для того, чтобы понять это, мне пришлось пройти через отчисление из школы моей мечты. Всего лишь из-за одного эгоистичного поступка я рисковала потерять своих хороших друзей и карьеру, о которой мечтала.
Повторюсь, если вы читаете это, и вы – один из тех, кого я обидела или кому навредила, я искренне прошу прощения.
Комментарии закрыты.
Глава сорок третья
Эллиот присвистывает.
– Ну, нельзя отказать ей в храбрости, – говорит он.
Как ни странно, читая пост Меган, я избавилась от комка напряжения внутри меня. Моя дружба с ней никогда не будет прежней, но, с другой стороны, она никогда и не ощущалась как настоящая, истинная дружба.
По крайней мере теперь я знаю, на чем мы расстались.
И, как ни странно, мне кажется, что мы расстались на хорошей ноте.
Может быть, в конце концов, взросление – не такая уж плохая штука.
Телефон Эллиота жужжит, и он смотрит на него, нахмурившись.
– Что там? – спрашиваю я.
– Это твоя мама…
– Мама? Чего она хочет?
– Не знаю. Она просто написала, чтобы мы с тобой вернулись домой немедленно. По возможности – только ты и я.
– Хм? – Я недоуменно смотрю на Ноя, и Эллиот с тем же недоумением смотрит на Алекса. Что все это значит?
– У вас двоих никаких сюрпризов не заготовлено, нет?
Ной поднимает руки, защищаясь.
– Я не имею к этому никакого отношения.
Я начинаю не на шутку волноваться. Очень редко мама шлет сообщения, требуя, чтобы я вернулась домой. Особенно теперь, когда я уже без пяти минут выпускница школы, и мои родители, кажется, только рады предоставить мне чуть больше свободы.
– Нам лучше поторопиться, – говорю я. – Это что-то срочное. – Я целую Ноя и обещаю, что свяжусь с ним позже.
– Пошли, – говорит Эллиот непривычно угрюмым голосом.
– Позвонишь мне? – спрашивает Алекс, легонько целуя его в щеку. Обычно спокойное лицо Алекса изображает крайнее беспокойство. Я подозреваю, что ему так же тревожно, как и мне.
– Конечно, – отвечает Эллиот. Как всегда, он тут же меняет тон на легкий и непринужденный, как будто ничего не происходит и не о чем волноваться. Он улыбается и подмигивает мне, и я невольно чувствую себя лучше. Эллиот встает со своего места и берет меня под руку.
– Идем, может, ей нужно экспертное мнение по поводу оформления очередной свадьбы.
Рука об руку, чуть ли не вприпрыжку мы мчимся по лестнице вверх и выскакиваем наружу.
По пути домой мы успеваем успокоиться и распеваем «Мы семья» и «Нет гор, которые нельзя покорить» во всю силу легких, и вообще дурачимся от души.
Тем не менее настроение наше меняется, когда мы заходим в гостиную, где мама с папой сидят напротив двух человек, похожих на суровых адвокатов – родителей Эллиота.
Я тут же тянусь и хватаю Эллиота за руку. Чувствую, какая она влажная. Он начинает отступать обратно к двери, рука его дрожит, и похоже, он готов вот-вот сорваться с места.
Мама тоже видит это и тут же встает.
– Пожалуйста, Эллиот. Твоим родителям нужно обсудить с тобой кое-что.
– Я… Я пришел сюда, потому что я верил вам! – кричит Эллиот, выхватывая свою руку из моей и прижимая ее к груди, как будто она горит. Его слова обращены к маме, но я чувствую, что и ко мне они тоже относятся. – Я переехал к вам, чтобы не видеть их, а не чтобы они появлялись и здесь.
– Мы знаем, Эллиот, – говорит его мама.
– Твои родители…
– Мои родители не должны решать, когда им удобнее прийти и разрушить мою жизнь!
– Эллиот, не говори так с миссис Портер, – одергивает его отец.
– А ты вообще не говори со мной, папа.
– Видишь? – оборачивается отец Эллиота к его матери. – Я тебе говорил, что это бесполезно.
– Да, я так же бесполезен, как и всегда. – С этими словами Эллиот разворачивается и идет к лестнице наверх.
А я остаюсь стоять посреди гостиной. Во мне все искрится от эмоций. Не могу поверить, что отец Эллиота разговаривал с ним таким тоном… и не могу поверить, что моя мама заманила его сюда.
Мама смотрит на меня, ее лицо искажено болью.
– Пенни, ты сможешь поговорить с ним? Очень важно, чтобы он выслушал своих родителей. Я знаю, это трудно.
Я киваю, чувствуя оцепенение. Медленно поднимаюсь наверх, пытаясь сообразить, что сказать своему лучшему другу. Когда я подхожу к комнате Тома – теперь комнате Эллиота – то вижу, что он яростно бросает все свои пожитки в чемодан. Ему не идет эта ярость. Лицо его пошло пятнами, я вижу, что он дрожит.
Не говоря ни слова, я подхожу к нему и обнимаю. Сначала он пытается меня оттолкнуть, потому что гнев еще не отпускает его, но в конце концов я чувствую, как он смягчается и склоняет голову мне на плечо.
