Глава 18
На Уолл-стрит всё всегда повторяется. Я уже рассказывал как-то о том, как мне удалось покрыть свои продажи, когда Страттон подмял под себя рынок кукурузы. Мне случилось использовать совершенно ту же тактику и на рынке акций. Это были акции компании «Тропическая торговля». Я делал деньги на росте этих акций, а потом на их снижении. Эти акции были неизменно активны, и их очень любили игроки авантюрного склада. Газетчики время от времени обвиняли руководство компании в том, что они больше заинтересованы в постоянном изменении курса своих акций, чем в стимулировании постоянных вложений. Один из самых талантливых брокеров, каких мне случалось встречать, утверждал, что даже Даниил Дрю из компании «Озеро Эри» и Г. О. Хавмайер из компании «Сахар» не умели с таким блеском сдаивать рынок акций, как президент Маллиган и его компаньоны из «Тропической торговли». Они много раз заманивали медведей в ловушку. И когда те входили во вкус продажи акций ТТ без покрытия, они выжимали их досуха – тщательно и деловито. Технологическая точность и надежность этой операции напоминала работу гидравлического пресса – бесстрастно и гигиенично.
Были, конечно, и такие, кто заводил разговоры об «отвратительных приемах» манипулирования акциями ТТ. Думаю, что этим критикам случилось хорошенько попасть под пресс. Но чего ради брокеры, работающие в зале биржи, которые так часто проигрывают из-за того, что инсайдеры играют краплеными картами, принимают приглашение сесть за стол? Да потому, что им нравится игра, а ТТ это удовольствие им гарантирует. Курс изменяется непрерывно. Ни о каких объективных причинах никто не спрашивает, да ему и не ответят. Время зря не теряется. Не приходится ждать, когда начнется движение. На рынке всегда достаточно акций, за исключением периодов, когда игра на понижение делается настолько напряженной, что вдруг раз – и акций на всех не хватает. Выигрыш всегда рядом!
Недавно случилось так, что я, как обычно, отдыхал зимой во Флориде. Я ловил рыбку, наслаждался жизнью и вспоминал о рынках, только когда нам доставляли газеты. Как-то утром, когда нам доставили накопившуюся за несколько дней почту, я глянул на котировки акций и увидел, что ТТ идет по 155. Предыдущие котировки, сколько я помню, были в районе 140. Я был уверен, что впереди рынок медведей, но пока выжидал. Горячки еще не было. Я знал, что, когда начнется настоящая игра, я уже буду дома, и пока ловил себе рыбку вдали от биржевого телеграфа. Что бы я ни сделал, все равно все шло своим чередом, и не было смысла пытаться ускорить рынок.
В то утро газеты утверждали, что поведение «Тропической торговли» было уникальным для рынка. Это были серьезные новости. Я считал, что очень глупо со стороны руководства ТТ задирать курс своих акций на фоне общей замороженности. Бывают ситуации, когда стоит воздерживаться от выдаивания публики. Сильно выделяться из ряда – это редко бывает на пользу биржевикам, и я решил, что вздувание курса этих акций – серьезная ошибка руководства компании. Никто не может безнаказанно делать такие ошибки, в том числе и на рынке акций.
Просмотрев газеты, я вернулся к своим удочкам, но при этом не мог отделаться от вопроса, чего пытаются добиться люди из ТТ. Была четкая уверенность, что им кранты, как и всякому, кто решится прыгнуть с двадцатого этажа без парашюта. Теперь я уже не мог думать ни о чем другом, так что пришлось мне смотать удочки и послать брокеру телеграмму о продаже двух тысяч акций ТТ по рыночной цене. Сделав что следовало, я смог вернуться к рыбалке. Все было замечательно.
В тот же вечер курьер доставил ответ на мою телеграмму. Брокеры сообщали, что две тысячи акций проданы по 153. Неплохо. Все получилось, как и должно было, когда продаешь без покрытия на падающем рынке. Но я больше не мог оставаться на яхте. Она была слишком далеко от котировочной доски. Теперь меня занимало только одно: «Тропическая торговля» должна двигаться вниз вместе с рынком, а не вверх, как того захотели инсайдеры. Пришлось оставить рыбалку и отправиться на Палм-Бич, поближе к биржевому телеграфу на Нью-Йорк.
Как только я высадился на берег и увидел, что инсайдеры по-прежнему ломят вверх, я продал им еще две тысячи акций. Получив отчет, я продал еще две тысячи. Рынок вел себя изумительно. После каждой моей продажи цена немножко падала. Все было вполне хорошо, и я вышел прогуляться. Но чем больше я размышлял о ситуации, тем больше жалел, что продал мало. Так что пришлось вернуться к брокерам и продать еще две тысячи акций.
Это меня успокоило, но ненадолго. Теперь я выставил на продажу без покрытия уже десять тысяч акций. Стало понятно, что нужно возвращаться в Нью-Йорк. Рыбка подождет до другого раза.
Я наметил себе сразу по приезде в Нью-Йорк выяснить положение компании и ее перспективы. То, что я узнал, только укрепило мою уверенность, что руководство компании действовало с полной безответственностью, вздувая цены, когда ни состояние рынка в целом, ни прибыли самой компании такого роста не оправдывали.
Но сколь бы нелогичным и несвоевременным ни был этот рост, часть публики реагировала на него положительно, а это поощряло инсайдеров на продолжение этой нелепой тактики. А мне в ответ приходилось продавать все больше и больше. Инсайдеры отставили свой разорительный вздор. А я, по своей обычной методе, продолжал испытывать рынок, пока моя линия на продажу без покрытия не дошла до тридцати тысяч акций. К этому моменту их цена была 133.
Меня предупредили, что руководство ТТ точно отслеживает движение каждой акции и знает, кто, что и сколько продает. Это были очень талантливые и матерые биржевики. Связываться с ними было довольно рискованным предприятием. Но факты есть факты, а на бирже самый сильный союзник – это общие условия рынка.
Само собой понятно, что, пока акции скользили от 153 до 133, общий настрой на их дальнейшее падение вырос, и те, кто любит играть на откате, рассуждали как обычно: эти акции считались хорошей сделкой при 152 и выше. Сейчас они идут на двадцать пунктов дешевле, и это просто замечательная сделка. Те же самые акции; тот же уровень дивидендов; то же руководство компании; тот же самый бизнес.
Потрясающие возможности!
Публика начала закупать, свободное предложение уменьшилось, и инсайдеры, зная, что многие серьезные биржевики продавали без покрытия, решили, что самое время отжать рынок. Цены аккуратненько подняли до 150. Совершенно уверен, что многие покрыли свои продажи, но я даже пальцем не шевельнул. А зачем? Инсайдеры, скорее всего, знали, что линия в тридцать тысяч акций не была покрыта, но почему мне этого бояться? Причины, подтолкнувшие меня к тому, чтобы начать продавать при 153 и двигаться дальше до 133, никуда не исчезли, но стали только серьезнее. Инсайдеры могут сколько угодно мечтать о том, чтобы я закрыл свою линию, но они не сумели меня убедить в том, что иначе нельзя. Базовые условия были на моей стороне. Было легко сохранять терпение и ничего не бояться.
Спекулянт должен верить в себя и в свое понимание рынка. Покойный Диксон Г. Уаттс, экс-президент Нью-йоркской хлопковой биржи и автор знаменитой книги «Спекуляция как искусство», говорит, что для спекулянта мужество равносильно готовности действовать в соответствии со своим пониманием ситуации. Что касается меня, я никогда не боюсь ошибиться. Я всегда уверен в своей правоте, пока мне не докажут обратное. Я чувствую себя неуютно, только когда не могу действовать. Никакое отдельное движение рынка не может быть доказательством того, что я не прав. Верность или ошибочность моей позиции на рынке может доказать только характер повышения или спада. Знание всегда шло мне на пользу. А если я и проигрывал, то только в результате собственных ошибок.
