Не существует естественного закона, который бы гласил, что демократические институты со временем неизбежно теряют гибкость и восприимчивость, отгораживаясь от людей формальными правилами. И все же на редкость поверхностное внимание уделяется институциональным инновациям при сравнительно большом количестве исследований, посвященных политическим системам и нарушениям в их функционировании, гражданственности, инновациям в науке и бизнесе. Мы гораздо сильнее полагаемся на «байки и догадки», чем на процессы, помогающие институтам по-новому использовать информацию и развивать сотрудничество с людьми ради улучшения их жизни
[157]. Вопрос не в том, как привлечь науку к процессу принятия решений на государственном уровне. Наоборот, необходимо сосредоточиться на стремлении справиться с общественными проблемами и на том, что могут сделать наука и технологии, чтобы помочь в этом
[158].
Почему ответом может стать умное управление
Незыблемость консервативного (закрытого) стиля управления вполне понятна, несмотря на возможность повысить эффективность власти и доверие к ней общества, связываемые с реализацией открытого правительства. В то время как в стране нет недостатка в талантливых людях, готовых к результативному взаимодействию с властью, до сих пор отсутствует практика их поиска и предоставления им возможностей, которые бы отвечали их способностям и интересам. Как правило, такое сотрудничество имеет характер нерегулярный и необязательный.
Между тем во многих странах, в том числе в Мексике и США, открываются правительственные стипендиальные программы, нацеленные на привлечение талантливых людей к работе в сфере государственных услуг. Как пояснил Микки Дикерсон, в прошлом сотрудник Google, а ныне глава Правительственной цифровой службы США, его решение прийти в государственный сектор после проектной работы над сайтом www.healthcare.gov объясняется тем, что «это… гораздо важнее и значимее, чем все то, чего я мог бы достичь на своей прежней работе»
[159].
Одновременно правительством разработан набор методик оценки гражданского участия, например комментарии по процедуре. Впрочем, основаны они скорее на предположении, что стороннее участие повышает доверие к принятым решениям, но не является необходимым для активного гражданского участия или эффективного управления. Однако, даже несмотря на интернет-методы краудсорсинга и сетевой коммуникации, до сих пор еще не найдены системные способы повысить уровень вовлеченности граждан.
В то время как краудсорсинг и технологические платформы для коллективного участия (engagement platforms) создают возможности для сетевого сотрудничества, экспертные сообщества (expert networks) создают условия для умного управления за счет таргетинга специалистов и выстраивания нужных связей. Сетевые технологии выявления компетенций позволяют отдельным личностям, группам и командам проявить весь спектр своих талантов, навыков и возможностей:
• новые платформы для дистанционного обучения демократизируют образование;
• новые инструменты идентификации позволяют децентрализовать процесс выявления носителей ноу-хау;
• новые методы обработки данных позволяют обнаружить реальные способности человека, основываясь не только на формальных сведениях о его публикациях или полученных им грантах;
• поисковые инструменты, такие как LinkedIn, помогают найти в интернете людей с широким набором знаний и навыков.
Будь то бейджи
[160] сайта дистанционного обучения (например, Khan Academy
[161]), подтверждающие приобретенные навыки или умения, или рейтинг преподавателей на платформах поиска репетиторов (WyzAnts или Helpouts), свидетельствующий о навыках преподавания, – такие инструменты ломают стереотип, ассоциирующий профессионализм с дипломом, и способствуют автоматизации поиска экспертов как внутри, так и вне организации. Используя комбинацию массивов данных и несистемной информации, вводимой людьми о себе и других в ручном режиме, подобные инструменты позволяют отбирать и сортировать сведения о людях: их интересы, опыт и знания, документы об образовании, подтверждающие квалификацию, перечень научных статей и другие данные, которые в совокупности формируют обширную информационную базу для поиска и обнаружения экспертов.
Например, приложение PulsePoint, созданное Противопожарной службой города Сан-Рамон (штат Калифорния), оповещает граждан о необходимости оказать срочную медицинскую помощь. Но это не открытый запрос на участие – PulsePoint не рассчитано на массовость. Наоборот, оно нацелено на специалистов-волонтеров, обладающих специальными знаниями о сердечно-легочной реанимации (СЛР).
В США около 424 000 человек ежегодно переносят внезапную остановку сердца, ежедневно это заболевание уносит жизни примерно тысячи человек. Своевременно начатые реанимационные мероприятия вдвое или втрое увеличивают шанс полного восстановления жизненно важных функций организма, но немедленную медицинскую помощь получает менее половины пострадавших. Очевидец происшедшего может сделать три вещи:
• позвонить в службу спасения;
• начать непрямой массаж сердца;
• применить дефибриллятор.
Если квалифицированная помощь прибывает в течение пяти минут после остановки дыхания и кровообращения, вероятность летального исхода снижается на 50 %.
Согласно данным Американской кардиологической ассоциации
[162], реанимационные мероприятия проводятся очевидцами лишь в 25 случаях из 100. Для того чтобы изменить ситуацию, и была создана платформа PulsePoint. С ее помощью местные службы спасения уведомляют об экстренном случае зарегистрированных на сайте специалистов, владеющих методиками реанимации и имеющих соответствующий сертификат: докторов, медсестер, полицию, просто людей с соответствующей подготовкой. Платформа рассылает сообщение «ТРЕБУЕТСЯ CPR!». За пять лет существования PulsePoint на ее призыв откликнулось более 11 000 человек, придя на помощь 4000 людей в 1100 городах из 14 штатов США.
