В отличие от первого письма, здесь четко объясняется, зачем нужна такая встреча, и сведены к минимуму усилия, требуемые от получателя на то, чтобы ответить.
В этом разделе я советую вам взять на вооружение, насколько это осуществимо в условиях вашей профессиональной деятельности, такое неоднозначное отношение к получаемым письмам. Чтобы помочь вам в этом, я прилагаю три нижеследующих правила, при помощи которых вы сможете отсортировать среди писем те, которые требуют ответа, и игнорировать остальные.
Сортировка входящей корреспонденции по-профессорски: не отвечайте на сообщение, если к нему подходит любое из следующих условий:
– Если оно написано туманно или еще чем-то мешает вам ответить на него осмысленно.
– Если данный вопрос или предложение вас не интересуют.
– Если ваш ответ не приведет ни к чему особенно полезному, а отсутствие вашего ответа не причинит особенного вреда.
Во всех случаях существует множество очевидных исключений. Так, если вам придет туманно составленное письмо о неинтересном вам проекте, написанное директором вашей компании, вы, скорее всего, ответите. Однако за пределами таких исключений наш «профессорский» подход предлагает вам быть безжалостнее, решая, стоит или нет нажимать кнопку «ответить».
Поначалу этот совет может вызвать неудобство, поскольку он вынуждает вас разрушить ключевое соглашение относительно электронной почты – что ответ всегда необходим, независимо от важности или уместности письма. Кроме того, нет никаких способов избежать некоторых неприятностей, которые будут случаться, если вы начнете применять этот подход. Как минимум, некоторые люди могут испытать недоумение или досаду, особенно если им никогда не доводилось сталкиваться с таким отношением к переписке. Но вот что я скажу: в этом нет ничего страшного. Как написал однажды Тим Феррисс: «Развивайте у себя привычку позволять мелким неприятностям происходить. Если вы этого не сделаете, то никогда не найдете времени для значимых вещей, которые изменяют жизнь». Для вас должно послужить утешением, что, как обнаружили профессора из MIT, люди быстро приспосабливают свои ожидания к специфике вашего стиля переписки. Тот факт, что вы не ответили на их наспех нацарапанное послание, вряд ли станет центральным событием в их жизни.
После того как вы справитесь с неудобствами такого подхода, вы начнете знакомиться с его положительными сторонами. Существует два распространенных взгляда, озвучиваемых при любом обсуждении возможных решений проблемы перегруженности почтой. Один гласит, что, посылая письма, мы увеличиваем количество писем в своем почтовом ящике; второй – что борьба с невнятно составленными или неважными для нас сообщениями является главным источником вызываемого корреспонденцией стресса. Описываемый подход предлагает вам реагировать агрессивно в обоих случаях – посылать как можно меньше писем и игнорировать те, которые вызывают у вас затруднения, тем самым значительно ослабляя контроль почтового ящика над вашим временем и вниманием.
Заключение
История основания компании Microsoft рассказывалась так много раз, что уже стала легендой. Зимой 1974 года молодой гарвардский студент по имени Билл Гейтс видит «Альтаир», первый в мире персональный компьютер, на обложке журнала Popular Electronics. Поняв, что здесь кроется возможность разработать для машины программное обеспечение, Гейтс бросает все и с помощью Пола Аллена и Монте Давидоффа тратит следующие восемь недель на разработку версии программного языка «Бейсик» для «Альтаира». Эту историю часто пересказывают как пример дальновидности и смелости Гейтса, однако последние интервью открыли другой момент, сыгравший ключевую роль в ее счастливом завершении, а именно сверхъестественные способности Гейтса к сосредоточенной работе.
Как рассказал Уолтер Айзексон в своей статье на эту тему, написанной в 2013 году для Harvard Gazette, Гейтс на протяжении этих двух месяцев работал с такой интенсивностью, что часто проваливался в сон прямо за клавиатурой, не дописав очередную строку программы. Он спал час или два, после чего просыпался и продолжал работу с того места, где остановился, – способность, которую до сих пор завороженный ею Пол Аллен называет «гениальным даром концентрации». В своей книге «Инноваторы» (The Innovators) Айзексон позднее подытожил уникальную склонность Гейтса к сосредоточению следующим образом: «Чертой, которая отличала [Гейтса от Аллена], было умение фокусироваться. Ум Аллена постоянно скользил среди множества идей и пристрастий; Гейтс же был серийным маньяком».
Именно здесь, в этой истории о маниакальной концентрации Гейтса, мы находим самый сильный аргумент в пользу углубленной работы. Среди бурления стремительно развивающейся информационной эпохи легко приобрести привычку к недовольному брюзжанию. Те из нас, кто склонны ворчать, недовольны тем вниманием, которое люди уделяют своим мобильным телефонам, и сетуют о былых временах ничем не подстегиваемой концентрации, в то время как цифровые хипстеры приравнивают такую ностальгию к луддизму и занудству и верят, что развитие средств связи поможет построить мир будущего. Маршалл Маклюэн заявлял, что «средства коммуникации являются сообщением», однако в рамках нашей текущей беседы по этому вопросу можно сказать, что «средства коммуникации являются моральными принципами»: либо вы на стороне Facebook, либо видите в нем причину деградации нашего общества.
Как я уже подчеркнул во вступлении к этой книге, этот спор меня не интересует. Приверженность к углубленной работе – не моральная позиция и не философская доктрина, это всего лишь прагматическое признание того факта, что способность концентрироваться – это умение, благодаря которому можно делать важные вещи. Другими словами, углубленная работа важна не потому, что рассеянность – это зло, но потому, что она позволила Биллу Гейтсу запустить предприятие на миллиарды долларов меньше чем за семестр.
Также, как оказалось, это урок, который лично я выучивал снова и снова на протяжении моей профессиональной карьеры. Я стал приверженцем сосредоточенности более десяти лет назад, однако до сих пор регулярно поражаюсь ее могуществу. Когда я учился в магистратуре – период, когда я впервые познакомился с этим умением и начал его ценить, – то обнаружил, что углубленная работа позволяет мне писать по две качественные профессиональные статьи в год (весьма достойный результат для студента) и при этом редко оставаться за рабочим столом после пяти часов в рабочие дни и вообще не работать по выходным (что редко удавалось моим соратникам).
Однако когда я приготовился стать преподавателем, то начал беспокоиться. Пока я был студентом и аспирантом, запросы к моему времени были минимальными – большая часть дня оставалась в моем распоряжении, и я мог делать что пожелаю. Я знал, что такая роскошь станет для меня недоступной на следующем этапе моей карьеры, и не был уверен, что смогу поддерживать необходимый уровень сосредоточенности, чтобы соответствовать более жесткому графику, обеспечивающему мою продуктивность. Но вместо того чтобы предаваться беспокойству, я решил предпринять какие-то шаги в этом направлении: я создал план по укреплению «мускулатуры», позволяющей мне углубленно работать.
