После него перед нами выступил Акин Онгор. Во время своей речи он обронил фразу, которая показалась мне совершенно неуместной и неприятно меня поразила. Акин-бей сказал: «Мне не свойственно быть настолько эмоциональным!» Мне было не по себе. Но со временем, поскольку я очень плотно с ним сотрудничал, мне довелось на личном опыте убедиться в том, что он умел оставаться невозмутимым во время рабочего процесса. Разумеется, в определенной мере каждый из нас эмоционально чувствителен, но Акин-бей с самого начала определил свою позицию в этом вопросе и всегда придерживался этого заявления. Он никогда не нарушал своих обещаний. Надо сказать, мы оба очень быстро поняли, что сможем с ним сработаться и выбрать верный путь развития банка.
<…> В тот же день Акин Онгор вызвал меня к себе. Выходит, я стал первым человеком, которого пригласил новоиспеченный президент, просидевший в своем кресле не более двух часов. Я был очень удивлен, но тем не менее отправился в его кабинет и поинтересовался причиной такого ко мне внимания. Он ответил: «Я хочу тебе кое-что сообщить, но при условии, что это останется строго между нами. В самое ближайшее время ты станешь вице-президентом. Это произойдет очень скоро». И действительно, не прошло и месяца, как мою кандидатуру на должность вице-президента утвердили в совете директоров. Первая половина 1990-х гг. была началом нашей активной деятельности, мы стремились добиться недосягаемых высот, но уже с 1994 г. наметился спад; в какой-то мере наши взгляды на происходящее разошлись, и мы оба это явственно ощущали.
1994-й был годом, когда значительно окрепли власть и авторитет Акина Онгора как президента банка. В тот период в наших отношениях произошли изменения. Стартовало множество проектов, со многими моментами и тонкостями которых я лично был не согласен. И даже сегодня, оглядываясь в прошлое, считаю, что не все из них оказались полезными для банка, а некоторые даже принесли весьма негативный результат.
<…> С самого начала я чувствовал, что развитие событий пошло не по тому сценарию. В первые месяцы 1996 г. произошел еще больший раскол в наших взглядах, хотя до сих пор мы с Акин-беем никогда не вступали в открытый конфликт; но тут уже ситуация накалилась самым серьезным образом. 10 апреля 1996 г. я приступил к работе в большом смятении. Я буквально чувствовал, что развязка близка. К вечеру меня вызвал к себе Акин-бей. В свойственной одному ему своеобразной манере, которая меня уже совершенно не удивляла, он быстро сообщил мне, что на мою должность назначен какой-то другой человек, а меня переводят на новую работу, связанную со строительством и недвижимостью.
Я сообщил Акин-бею, что с уважением воспринимаю эту новость как заботу обо мне в вопросах моего трудоустройства, но хотел бы, чтобы и он проявил аналогичное уважение ко мне, поскольку с этой минуты я больше не намерен работать в банке. Я уверен, что он не был готов к такому повороту. Акин-бей попытался меня успокоить, чтобы я не рубил сплеча. Он не хотел, чтобы кто-нибудь в банке воспринял мой уход как проявление слабости, и сказал, что для того, чтобы уйти подобающим образом, следует к этому как следует подготовиться.
Акин-бей захотел, чтобы через некоторое время мы вместе еще раз вернулись к этому вопросу, и предложил: «А пока возьми отпуск!» Мы попрощались, и я вышел из его кабинета. Через несколько дней, когда я шел за сыном в школу, мне позвонил Айхан Шахенк, который всегда относился ко мне с большим уважением. Он пригласил меня к себе. Я примерно представлял себе основную цель подобного визита. Наша встреча длилась более двух часов. На ней присутствовал и Юджель Челик. Несмотря на непреклонность, которую я демонстрировал во время разговора, Айхан-бей говорил настолько любезно и проникновенно, что даже Юджель Челик не удержался и сказал: «У тебя нет никакого другого выбора!»
Я вернулся в банк. С того дня мы с Акин-беем больше никогда не вступали в полемику. Я работал в совершенно другом направлении и был занят другими проблемами, продолжив свою карьеру в качестве вице-президента компании по строительству и недвижимости, принадлежавшей Garanti. Мне кажется, что я, проявляя зрелость, успешно справлялся со своими обязанностями и никоим образом не вмешивался в процесс управления банком.
Толга Эгемен
Руководитель отдела
24 августа 2006 г., Стамбул, Garanti Bank
В 1996 г. я приступил к обязанностям управляющего наличными средствами в Garanti Bank. Именно с тем этапом связаны мои самые главные, с моей точки зрения, воспоминания об Акине Онгоре. Когда я попал в Garanti, мне было 26–27 лет. В те времена и речи не могло быть о том, чтобы в таком возрасте кто-то стал руководителем отдела. По инициативе Акин-бея было принято решение о создании отдела по управлению наличными средствами, и эта идея стала очень верным его предвидением. Так что можно смело утверждать, что среди всех крупных банков именно в Garanti впервые был сделан подобный шаг.
Я говорю так не только потому, что это имело ко мне непосредственное отношение, а подчеркиваю именно как банкир. Создание такого специфического подразделения, на мой взгляд, было очень важным шагом, направленным на сближение с клиентами и оказание им самых качественных услуг. А вторым, не менее важным решением можно назвать тот факт, что меня пригласили на такую должность в столь молодом возрасте, если еще учесть, до этого я никак не был связан с Garanti. Я работал в Interbank и даже не занимал там руководящий пост. Саиде Кузейли как-то узнала о моем существовании и пригласила меня к себе. Interbank в то время считался очень серьезным и прочным финансовым учреждением. Я был доволен своим положением, но хотел лично удостовериться в том, что существуют какие-то более интересные возможности.
Хотя, когда мне предложили занять руководящий пост, я долго сомневался. Саиде-ханым старалась меня убедить. В конце концов она сказала: «Я хочу, чтобы вы встретились с Акином Онгором». Для меня такое общение, разумеется, было очень важным опытом. Ведь у меня как у выпускника Анкарского колледжа и Ближневосточного технического университета по отношению к Акину Онгору была особая симпатия, и я испытывал к нему глубочайшее уважение. Что и говорить, я очень волновался, получив возможность встретиться с человеком, которого считал образцом для подражания. Во время нашей беседы меня поразила та заинтересованность, которую Акин-бей проявлял по отношению ко мне, хотя, по сути, я был «юниором» в банковском деле; он так убедительно просил меня перейти к нему в банк, что я даже загордился собой. Конечно, это лишний раз демонстрирует его отношение к кадрам. Он высказал мнение о том, как будет прекрасно, если я перейду в Garanti.
Акин-бей уделил мне свое личное время. Все это произвело на меня самое лучшее впечатление, я был настолько рад и горд, что даже в мечтах не мог представить подобного отношения. Во время нашей беседы я рассказал в том числе о своих сомнениях, которыми в свое время поделился с Саиде Кузейли, и возможно, несколько опережая события, даже осмелился сказать: «Нужно поставить перед собой цель опередить Körfezbank и занять первое место среди других банков». На что Акин-бей ответил: «Если мы и беремся за какое-то дело, то хотим делать его самым лучшим образом. Garanti – банк со множеством отделений. И для того, чтобы стать лучшими, нам следует использовать особые методы. Это наша цель, наше видение будущего!» Его ответ меня очень успокоил. Само собой, после такой встречи я с большим удовольствием согласился на предложенную мне работу.
