В сентябре 1999 г., когда я был в отпуске на юге Франции, мне поспешно пришлось вернуться в Голландию, потому что меня вызывал Акин Онгор. Надо сказать, что он бывал в этой стране каждый месяц, поскольку входил в состав совета директоров GBI. Акин-бей оказывал мне неоценимую поддержку во всех моих начинаниях, и благодаря этому GBI стал образцовым банком. Во время очередной встречи Акин-бей предложил мне занять пост президента Ottoman Bank, но я, к сожалению, отказался. Акин-бея мой ответ расстроил.
В апреле 2000 г. разразился очередной кризис, после которого в апреле 2001 г. я вернулся в Турцию и стал президентом Ottoman Bank. Банк не был готов бороться с кризисами. Вот если бы я согласился с предложением Акин-бея еще в сентябре 1999 г., то до апрельского кризиса 2000 г. у меня в запасе было бы достаточно времени, и тогда Ottoman Bank, возможно, смог бы пережить любой кризис. Тем не менее он оказал свое негативное влияние, и банки были объединены. Я опять вернулся в Garanti Bank на должность исполнительного вице-президента.
И сегодня я не устаю утверждать, что самая главная ценность банка, способная спасти его в трудную минуту, – это особая корпоративная культура, и самый большой риск для банка – утратить ее. Именно поэтому я повторяю еще раз, что мы все являемся частичками той культуры, на создание которой Акин-бей потратил несколько лет своей жизни. Можно сказать, что руководящий состав сейчас занят настройкой этой хрупкой системы.
Во время его правления сократилось количество банковских отделений, а сегодня мы увеличиваем их число. Если бы сегодня Акин-бей руководил банком, то он, вне всяких сомнений, поддержал бы такое решение. Надо сказать, что он до сих пор следит за нами и не меньше прежнего интересуется результатами нашего труда…
Я всегда считал, что нам выпала честь, счастье и привилегия работать бок о бок с Айханом Шахенком и Акином Онгором. Хотя иногда мне и кажется, что некоторые назначения были проявлением несправедливости по отношению ко мне, тем не менее мое уважение и почтение к Акин-бею нисколько не уменьшились. Один из моих близких друзей никак не мог понять, как я могу так любить и почитать Акин-бея, ведь я столько раз на него сердился. Скорее всего, некоторые из назначений на разные должности были преждевременными.
Возможно, я слишком рано вернулся в Турцию и злился оттого, что не мог занять еще более высокий пост. Но теперь, оглядываясь в прошлое, я вижу за собой многие недостатки. Реалии тех дней могут не совпадать с нынешними. Надо полагать, что, по мнению Акин-бея, мне следовало немного повзрослеть.
Я многому научился у Акин-бея, мы с ним активно сотрудничали. Он всегда давал нам ощутить себя важной частью общего дела. Вот почему сегодня Garanti представляет собой такой процветающий банк. Я пришел сюда в 1987 г. и проработал в нем более 20 лет!
Фуат Эрбиль
Исполнительный вице-президент
2006 г., Стамбул, Garanti Bank
Я приступил к работе в Garanti Bank в 1997 г. Как раз в то время создавалось направление альтернативных каналов распространения банковской продукции, другими словами, были образованы отделы по удаленному банковскому обслуживанию, в том числе через Интернет, а также был создан колл-центр. Именно в то время я и получил предложение занять одну из ответственных должностей в подразделении, занимавшемся созданием альтернативных каналов распространения, и с этого началась моя карьера в Garanti Bank. Что говорить о Турции, если в то время даже в Европе еще не существовало интернет-банкинга. Хотя предвидение Акин-бея позволило нам добиться серьезных результатов в новом деле, до конца 1997 г. я не был знаком с ним лично.
У иностранцев распространен метод контроля hands-on, означающий, что нужно постоянно держать руку на пульсе и пристально следить за тем, что происходит в компании. Акин-бей не был приверженцем этого метода. Он никогда не просил нас предоставить отчет о проделанной работе, но умел каким-то своим особым способом так все контролировать, что мы об этом даже не догадывались. Мне не доводилось слышать от него вопроса: «Фуат, как идут дела?», и тем не менее я знал, что он следил за моими результатами. Мне кажется, что с того самого первого момента, как начал трудиться в банке, я находился под пристальным вниманием Акин-бея.
За короткий промежуток времени он стал все чаще произносить вслух мое имя и поручать мне множество особо важных для всего банка заданий. В 1998 г., когда мы разрабатывали проект использования бонусных карт для компании YKM, он поручил мне его возглавить, хотя у меня не было ни малейшего опыта работы с картами. Я курировал этот проект шесть месяцев, а потом на работу в банк пришел Мехмет Сезгин, который в дальнейшем стал им заниматься и достиг значительных результатов.
В апреле 1999 г. мне позвонил Акин-бей и сказал: «Зайди ко мне завтра, мне надо с тобой поговорить». Этот короткий разговор произошел в четверг вечером, а на встречу я должен был прийти на следующий день к 16.00. Никогда не забуду, что на мне был разноцветный галстук. Когда я пришел в назначенное время, в одном из кресел уже сидела Саиде Кузейли. Акин-бей, как всегда, излучая позитивную энергию, сразу же обратился ко мне: «Сохрани этот галстук в память о коренных изменениях в твоей жизни». Я не понимал, к чему он клонит. Мне было 30 лет, я был слишком молод, чтобы мечтать о переходе на руководящую позицию, и совершенно не ожидал такого поворота событий. Наконец-то, после длительной паузы, Акин-бей заговорил: «Фуат, поздравляю! Теперь ты вице-президент!» Первой моей реакцией было спросить: «Вы не шутите?» Конечно же, это назначение стало очень важной вехой в моей профессиональной карьере. Впоследствии Акин-бей ушел из банка, но для меня он всегда оставался очень уважаемым, любимым мною старшим братом и примером для подражания. Когда я стал вице-президентом, мне исполнилось всего 30 лет, что, по большому счету, в банковском секторе было неслыханным делом и иллюстрацией большого доверия, смелости и передовых методов управления Акина Онгора.
Совещания за круглым столом по понедельникам, да еще и во время обеденного перерыва были для нас хорошим жизненным уроком. Нам дали понять, что преклонение перед начальством, упрямство, показушность и диктаторский стиль руководства до добра не доведут. Акин-бей излучал особый свет, который озарял всех нас. Он не пользовался дешевыми способами управления и никогда не говорил нам: «Вы все у меня под колпаком».
Я очень волновался в тот день, когда впервые попал на совещание за круглым столом. Ведь хочешь или не хочешь, а та энергия, которую излучал Акин-бей, и его лидерские качества невольно внушали страх. Разные люди по-разному могут описать свет, исходивший от Акин-бея. Кто-то скажет, что так проявлялись его лидерские качества, кто-то назовет это харизмой, но я верю в то, что от каждого человека исходит внутренний свет, который вызывает у окружающих или симпатию, или неприязнь. Акин-бей своим светом озарял всех нас, посылая нам особые флюиды. Он по своей природе не был солдафоном лишь отдававшим приказы, но всем своим видом, выражением лица, глазами, жестами давал нам понять свои требования. Такой стиль управления проявлялся и в процессе его руководства банком, и во взаимоотношениях с клиентами и даже с друзьями. И если меня спросят, как можно кратко описать главную особенность Акин-бея, то я непременно скажу – свет, который он излучал.
