Как отмечают историки, в частности Томас Сюгру, разрушению Детройта предшествовали конфликты на почве программ социального обеспечения и межрасовых взаимоотношений (включая волнения в 1967 году), восходящие к послевоенным десятилетиям, когда и был заложен фундамент будущей деиндустриализации, расовой дискриминации и территориальной изоляции. Что посеешь, то и пожнешь.
Из-за недостатков политического единства нет общей структуры для улучшения инфраструктуры и общественного обеспечения между бедными и влиятельными районами. Бедным приходится прибегать к тем средствам, которые у них есть и которых недостаточно. Иногда неожиданно ломаются машины, опаздывают автобусы, и это делает рабочих якобы «ненадежными». Но на самом деле ненадежна чудовищно несправедливая схема города. Неудивительно, что Америка становится промышленно развитой страной с наименьшим равенством возможностей.
Те же искаженные приоритеты, которые когда-то разрушили Детройт на местном уровне, отзываются сегодня на уровне государственной политики. В каждой стране и в каждом обществе есть регионы и сферы промышленности со своими восходящими и падающими звездами. Какое-то время восходящей звездой Америки была Кремниевая долина – как Средний Запад сотню лет назад. Однако, по мере изменения технологий и роста глобализации, сравнительное преимущество Среднего Запада как промышленного центра уменьшилось по хорошо известным причинам, которые нет нужды здесь описывать. Рынки в то же время не всегда создают почву для самовосстановления.
Вместо того чтобы целеустремленно взяться за изменение экономической обстановки, вводя полезные политические меры, стимулирующие рост других сфер, наше государство десятки лет делало вид, что вопрос решен, и позволяло финансовому сектору бушевать, создавая «рост», который на самом деле был пузырем. Мы не просто позволили рынку идти своим курсом. Мы приняли решение получать краткосрочные преимущества и долгосрочную неэффективность.
Возможно, есть что-то неизбежное в структурных изменениях, которые сделали промышленность менее важной в американской экономике, но нет ничего неизбежного в грязи, боли и человеческом отчаянии, которые шли рука об руку с этими изменениям. Существуют альтернативные политические методы, которые могут смягчить такие переходы, сберегая благосостояние и продвигая равенство. Всего в 4 часах от Детройта находится Питтсбург, который также боролся с «бегством белых». Но ему удалось быстрее поменять свой экономический курс в зависимости от стали и угля на усиленное образование, здравоохранение и юридические и финансовые услуги. Манчестер, центр британской текстильной промышленности на протяжении более столетия, превратился в центр образования, культуры и музыки. В Америке есть программа городской реконструкции, но она, хотя даже в этом не очень эффективна, скорее направлена на восстановление зданий и облагораживание районов, чем на образование и восстановление сообществ. Американских рабочих кормили политикой свободной торговли, обещая, что победители смогут компенсировать потери проигравших. Что ж, проигравшие ждут по сей день.
Конечно, всему виной Великая рецессия и предпринятые из-за нее политические меры, которые, подобно многому другому, сильно усугубили ситуацию. Ипотечные банкиры вошли в крупные районы некоторых наших городов и посчитали, что это хорошая цель для их грабительского кредитования. Когда пузырь лопнул, эти города опустели – остались только коллекторы и уполномоченные по взысканию задолженности. Наши политики больше заинтересованы в спасении банкиров, их акционеров и держателей облигаций, чем в сохранении нашего общества.
Ситуация выглядит ужасающей, но не все потеряно для Детройта и других городов со схожими проблемами. Вопрос, который теперь стоит перед ними, – как справиться с банкротством.
Здесь опять же стоит с осторожностью относиться к «мудрости» богатых заинтересованных лиц. В последние годы наши финансовые «мудрецы» в частных банках, чьи навыки должны включать управление рисками, продали Детройту некоторые новые производные финансовые инструменты, которые ухудшили его финансовое положение на сотни миллионов долларов.
При обычном банкротстве производные финансовые инструменты выходят на первое место, как кредиторы выходят вперед нынешних и вышедших на пенсию муниципальных работников. К счастью, правила главы 9 «Кодекса о банкротстве» уделяют больше внимания благу общества. Когда город терпит банкротство, всегда существует некоторая неоднозначность его активов и обязательств. Его обязательства, в частности, включают в себя неписаный «общественный договор» о социальном обеспечении для его обитателей. Но способность города увеличить доходы ограниченна: более высокие налоги могут усугубить положение, вытесняя все больше предприятий и семей.
Неудивительно, что банки предпочитают иные приоритеты. Учитывая $300 миллионов невыплаченных деривативов, они, естественно, захотят быть первыми в очереди на выплаты. Судопроизводство по главе 9, однако, предоставляет возможность поставить банки туда, где им и следует быть – в конец очереди. Непрозрачные финансовые инструменты и без того, введя в заблуждение и запутав инвесторов, внесли свой вклад в несправедливость поощрения поведения банков. Приоритетом в судопроизводстве о несостоятельности Детройта должно быть восстановление жизнеспособности города, а не просто выход из долгов. Базовый принцип главы 11 «Кодекса о банкротстве» (сосредоточенной на компаниях) состоит в том, что банкротство должно предоставлять возможность начать все сначала: оно необходимо для того, чтобы сохранить рабочие места и экономику. Когда город терпит банкротство, сохранить общество – наиважнейшая задача.
Банки и держатели облигаций возразят, что пенсионные выплаты рабочим города – чрезмерное бремя и что они должны быть ограничены или прекращены, с целью ограничить потери банков. Но тот высокий приоритет, который обычно получают рабочие во время муниципального банкротства, полностью оправдан. В конце концов, они работали, понимая, что они получат за это оплату, а пенсия есть не что иное, как «отложенное вознаграждение». Рабочих не касается сложное дело оценки рисков, это работа инвесторов. И, в отличие от инвесторов, рабочие не могут диверсифицировать свой портфель, чтобы управлять рисками. Так что было бы бессовестно лишить рабочих, того, что им обещали, за работу, которую они уже выполнили. Особенно если учесть, что их пенсии, в отличие от пенсий глав компаний, далеко не так щедры: большинство административных служащих в отставке получают чеки на сумму приблизительно $1600 в месяц.
Это значит, что большая часть бремени банкротства ляжет на тех, кто дал Детройту взаймы, и на тех, что были его поверенными. Но ведь так и должно быть. Они получают результат, выражающий их субъективную оценку риска. Конечно, им бы хотелось получить высокую прибыль и каким-то образом избежать риска. Но рынок работает иначе и не должен работать как-то по-другому.
Потребуется бдительность, чтобы процедура банкротства прошла для Детройта благоприятно, кроме того, это будет всего лишь первый шаг на пути к восстановлению. В более отдаленном будущем нам следует улучшить управление агломерациями. Нам нужно улучшить общественный транспорт, образовательную систему, которая будет гарантировать хотя бы минимальное равенство возможностей, и систему управления городом, которая будет работать не только для Одного процента, и даже не для 20 процентов горожан, а для всех.
