Австралия должна гордиться своим образцовым успехом. Весьма печально, если недопонимание того, что произошло с США, и сильная доза идеологии заставят лидеров Австралии пытаться чинить то, что вовсе не сломано.
Шотландская независимость
Шотландия рассматривает вопрос о независимости, в связи с чем некоторые политики вроде Пола Крюгмана ставят под вопрос ее экономику. Рискнет ли Шотландия уровнем жизни или падением ВВП ради независимости? Конечно, риск есть в любом действии: останется ли Шотландия в Соединенном Королевстве, или Соединенное Королевство покинет Евросоюз – в любом случае будет предполагаться наличие большого риска. И если Шотландия останется в Великобритании, а Великобритания будет продолжать политику, которая уже привела к росту неравенства даже при слегка более высоком ВВП, уровень жизни большинства шотландцев может упасть.
Сокращение государственной поддержки образования и медицины может поставить Шотландию перед неприятным выбором – даже если у нее появится свободный выбор, на что тратить деньги.
Но на самом деле, для любой формы нагнетания страха, по сути, нет особых оснований. Крюгман, например, предполагает, что экономики сильно различаются в масштабах: согласно его мнению, небольшая экономика с меньшей вероятностью будет успешна. Однако независимая Шотландия все еще будет частью Европы, а большой успех Евросоюза состоит как раз в создании большой экономической зоны.
Кроме того, небольшие страны вроде Швеции, Сингапура и Гонконга процветают, в то время как гораздо большие страны этим похвастаться не могут. Здесь куда важнее преследовать верные политические цели.
Другой пример того, что имеет мало значения, – валюта. Есть много вариантов устройства валютной системы, которые приводят к успеху. Шотландия может продолжить использовать фунты – с позволения Англии или без него.
Из-за того, что экономики Англии и Шотландии настолько схожи, общая валюта может привести к лучшим результатам, чем евро, даже без общей бюджетной политики. Но многие малые страны смогли ввести собственную валюту – с плавающим курсом, привязанную к валюте другой страны или регулируемую.
Основная проблема, стоящая перед Шотландией, состоит в другом. Очевидно, что в стране существуют более-менее единые взгляды на страну, общество, политику, роль государства и ценности вроде справедливости, равенства и возможностей, хотя не каждый в стране согласится с однозначными политическими мерами при должном их рассмотрении.
Однако видение и ценности Шотландии отличаются от тех, что доминируют на южной границе. В Шотландии бесплатное высшее образование для всех; в Англии же сборы со студентов заставляют и без того ограниченные в средствах семьи брать кредиты на образование.
Шотландия неоднократно указывала на свою приверженность государственной службе здравоохранения. Англия неоднократно делала шаги к приватизации. Некоторые отличия имеют долгую историю: даже 200 лет назад грамотность среди мужского населения Шотландии была на 50 процентов выше, чем в Англии, а ее университеты взимали за образование в десять раз меньше, чем Кембридж и Оксфорд.
Отличия в этих и других связанных с ними политических мерах могут со временем привести не только к значительно различающимся уровням темпа развития, и, следовательно, к значительно различающимся уровням ВВП на душу населения, – нивелируя любые краткосрочные эффекты, – но также, что более важно, к различиям в распределении доходов и благосостоянии. Если Великобритания продолжит двигаться нынешним курсом, имитируя американскую модель, вероятно, что и результаты ее будут такими же, как в США, где доходы обычной семьи остаются прежними на протяжении четверти века, в то время как доходы богатых растут.
Независимость может, конечно, иметь свою цену, хотя ее еще нужно описать более убедительно, но также она может привести и к определенным преимуществам.
Шотландия сможет инвестировать в приливную энергию или в свою молодежь; она сможет попытаться увеличить долю женского работающего населения и обеспечить всеобщее дошкольное образование – и то, и другое крайне важно для создания более справедливого общества. Она сможет проводить эти инвестиции, зная, что получит от них еще большие преимущества через налогообложение.
В нынешних условиях, когда траты на эти общественные блага лежат на Шотландии, дополнительная прибыль от налогов, исходящих из ускоренного развития посредством подобных инвестиций, станет огромной по сравнению с теми, что происходит к югу от нее.
Сложный вопрос о будущем Шотландии, таким образом, состоит не в скрытых проблемах устройства валютного соглашения или масштабов экономик, не в деталях краткосрочных успехов и потерь, а в том, обеспечат ли ее всеобщие взгляды и ценности, которые все больше отличаются от соседских, стране лучшую жизнь, если она примет независимость.
Испанская депрессия
Испания в депрессии. Это самое подходящее слово для описания экономической ситуации, когда почти каждый четвертый не имеет работы, а показатель безработицы среди молодежи 50 процентов (на момент выхода этой книги в публикацию). Прогноз на ближайшее будущее – продолжение депрессии, а возможно, даже ее ухудшение. Он противоречит обещаниям правительства и международного чиновничества, гласящих, что режим строгой экономии приведет к возвращению темпов развития. Однако они неоднократно недооценивали масштаб ухудшений, к которым приводили их политические меры, и в результате постоянно переоценивали будущие бюджетные приращения; более глубокие экономические спады неизбежно приводят к меньшим доходам и большим затратам на безработицу и общественные программы. Хотя они пытаются свалить всю вину на Испанию за то, что она не добилась бюджетных целей, это неверное определение проблемы, которое, таким образом, приводит к неправильному пониманию того, кого же привлекать к ответственности.
В этой книге объясняется, как ущербные экономические меры могут привести к большему неравенству и снижению роста – и меры, принятые в Испании и Европе, иллюстрируют это, как ничто другое. В годы, предшествующие кризису (особенно между 1985 и 2000 годами), в Испании – и это весьма необычно – падало неравенство в чистых доходах от работы и в чистых доходах после уплаты налогов на семью
[125]. Даже когда неравенство доходов до вычета налогов снизилось, государство «корректировало» распределение доходов через важные общественные политические меры, направленные на улучшение общественного здравоохранения, и продолжало это делать в ранний период кризиса
[126]. Но теперь затянувшаяся рецессия вызывает сильное увеличение неравенства
[127].
