Я поделился своими сожалениями по поводу недальновидной позиции слушателей с одним из приглашенных преподавателей – польским профессором, некогда консультировавшим известное профобъединение «Солидарность», и он мне дал неплохой совет:
«А вы начните с тренировочной войны не между государствами, а с шутливой – между женщинами и мужчинами! А там люди увлекутся и втянутся!»
Женщин у нас было не так много – меньше десяти процентов слушателей, тем не менее мне удалось сформировать две маленькие женские армии и провести учебное сражение между ними. В шутливой форме пошли разговоры о предстоящем сражении между женской и мужской армиями. Казалось бы, дело пошло!
Но на очередном заседании «Совета Федерации» после того, как повестка дня была исчерпана, в разделе «разное» поднялся невысокий полненький мужчина – судья одного из государств и громогласно сказал:
«Я хочу сделать заявление. Дик упорно, не битьем, так катанием, тянет нас в войну! Хочу обратить на это всеобщее внимание! Война противоречит нашей идеологии, мы за мир, и соответствующий документ подписали все наши президенты! Если Дик будет продолжать втягивать нас в войну, я считаю необходимым обратиться в Бердянский Горком КПСС! И официально об этом заявляю!»
Зал его поддержал.
Да, ход с его стороны был очень сильный, правда, неигровой. Тем не менее, военную технологию пришлось снять. Сложностей с местными властями нам хватало и без этого.
2.31 Другие события
Жизнь в бизнес-лагере приняла рутинный характер, и это радовало. Это означало, что не требовалось ежеминутных героических и творческих усилий, чтобы удерживать Федерацию на нужной социальной траектории, она была выведена на нужную орбиту и уже сама двигалась в заданном направлении.
Я смог заняться, наконец, теми вопросами, которые откладывал со дня на день: рационализаторскими предложениями и заявками на авторские свидетельства, которые поступили от игрового производства, уделить внимание управленческим поединкам и подготовке чемпионата бизнес-лагеря по ним.
Смог вникнуть в проблемы, которые мужественно в одиночку решала Хелле: на ней лежала ответственность за работу с иностранцами (одна проблема спецменю для китайцев чего стоила – на базах области не было риса!) и приглашенными преподавателями, все контакты – не все из них приятные – с местными властями и с местными органами КГБ, пропускной режим и работа с охранной фирмой, транспорт, контроль над всеми обслуживающими нас организациями, включая контроль за питанием и пр. Как мы помним, наши инструктора от всех неприятных и нелегких проблем в бизнес-лагере дистанцировались, предпочитая слушать лекции и посещать интересные мероприятия.
А южный регион – не суетливый:
что не напомнил, чего не проверил – того и не дождешься.
Думаю, за ту школу западной дрессировки, которую невольно и неохотно прошел у Хелле местный обслуживающий персонал, мы должны были взять с них серьезную плату.
В этом отношении показателен услышанный мною диалог между двумя нашими гостями – директорами московских институтов повышения квалификации:
– А что?! Может быть и нам как-нибудь провести такой бизнес-лагерь?!
– Не получится!
– Почему не получится?
– А где же мы возьмем такую Джейн?!
Жизнь в бизнес-лагере, между тем, катилась по накатанной колее, однако случались и неожиданности.
>> из моей книги «Искусство управленческой борьбы»
Однажды вечером, когда я занимался своими делами в офисе бизнес-лагеря, ко мне постучались и вошли два молодых человека – граждане Фиолетового государства, на территории которого и находился мой офис.
«Мы изобрели секретное оружие, в этой папке – техническая документация на него. Спрячьте, пожалуйста, это к себе в сейф – для сохранности!»
«Давайте вашу секретную документацию!» – согласился я и сунул папку в ящик письменного стола:
«Уже в сейфе!»
Молодые люди поблагодарили и, довольные, ушли.
Я подумал: «Заигрались, видно, ребята!» – и продолжил работу. А вскоре и вообще забыл об этом эпизоде.
Через несколько дней, уже совсем поздно вечером, эта пара появилась у меня вновь с сообщением:
«Вы арестованы! Помните, мы вам давали на сохранение чертежи секретного оружия?»
«Нет проблем, сейчас я их верну!»
«Нам они уже не нужны! Мы его уже изготовили и применили. С его помощью мы произвели государственный переворот. Нам надоела эта демократия, у нас теперь хунта. Значит так, или вы выписываете нам чек на сто тысяч вийтн, или мы вас… убьем!»
Молодые люди стоят и ждут. Пружина сжата. Прежде всего, ее надо разжать.
«Присаживайтесь ребята!» – радушно говорю я и беру чистый лист бумаги.
«Ребята» присаживаются, но позы напряженные.
Беру ручку, примеряюсь начать писать (пружина слегка разжалась, напряжение ослабло, бдительность притупилась), а затем, внезапно, поднимаю авторучку пишущим концом (раньше говорили «пером») вверх и спрашиваю: «А зачем вам деньги?»
Пара, которая не отрывала глаз от кончика пера, переглядывается и, возможно, почувствовав, что «лед тронулся», начинает объяснять:
«Понимаете, мы против демократии – это одна болтовня, каждый со своим мнением, а дело не двигается! Мы сделали переворот, но не весь народ нас, понимаете, поддерживает! А вот если мы придем с деньгами – народ нас поддержит!»
«Молодцы, ребята, – похвалил я, – деньги вы получите!»
Я снова придвинул лист к себе: «Я вам выпишу кредит на два года на сто тысяч вийтн, как вы просите… Но у меня есть идея!»
И я отложил ручку в сторону.
Отложил ручку в сторону, поднял вверх палец и подержал паузу.
«Так вот, у меня есть идея.
Как-то по телевизору я видел кусок художественного фильма про Чили. Там же тоже была хунта! В фильме показана простая и эффективная технология.
Хунта только что совершила переворот, но не вся армия ее поддерживает. Кто-то сочувствует свергнутому президенту Альенде.
Армейских офицеров поодиночке заводят в просторную комнату, где есть один вход и два выхода, а за столом сидят два офицера – представители хунты. Каждому задают один и тот же вопрос: “Вы за армию или за Альенде?”
Большинство вошедших отвечают: “За армию!”. Их выводят в одну дверь и затем возвращают в часть.
Тех, кто отвечает «за Альенде!», выводят через другую дверь и затем расстреливают.
Так за одну ночь избавили армию от явных противников хунты среди офицерства. Ну а солдаты – они стреляют туда, куда офицеры прикажут!
