Я сомневаюсь, что кто-нибудь на самом деле в это верил, однако не подлежит сомнению: греки видели рабовладение в черно-белых тонах. В их понимании, если свободный человек становился рабом, дух его оставался свободным, в то время как варвары, будучи порабощены, просто получали то, чего они заслуживают.
Однажды я слышал, как два грека яростно спорили о чем-то (уже не припомню, о чем именно). Оказалось, что один из них был рабом, и в конце концов его свободный оппонент, которому уже нечем было крыть, воздел руки к небу и сказал: «Что ты вообще можешь понимать? Ты же просто раб!» На что раб с улыбочкой ответил: «А можете ли вы сказать, в чем состоит различие между свободным человеком и рабом?» Свободный настаивал: он знает, что он свободен, а вот раб – нет. Но это только подстегнуло раба к продолжению спора: точно так же боевые петухи от наскока противника лишь больше распаляются. Поэтому он спросил свободного: а на каком основании тот судит об их статусе в обществе? Уверен ли он, что его мать не имела тайной половой связи с кем-нибудь из ее рабов? И что, если отцом свободного оппонента на самом деле является как раз тот раб? Спорщик утверждал, что есть много именитых афинян, о которых впоследствии стало известно, что они просто воспитаны в афинских семьях, а на самом деле являются чужестранцами; ну и как свободный оппонент докажет, что он не является одним из таковых?
Как можно видеть, наш спорщик как раз и являлся одним из таких умных «наполовину рабов». В конце концов его противник просто сказал: какие бы хитрые аргументы раб ни приводил по поводу того, что нельзя быть на 100 % уверенным, что раб есть действительно раб или что свободный гражданин есть действительно свободный, одна вещь неоспорима: раб вырос в условиях рабства. Но спорящий раб не принял этот аргумент.
«Ой, да ладно! – возразил он. – Вы думаете, что рабом является только тот, кого держат в рабстве? Есть сколько угодно свободных, с которыми обращаются, как с рабами. Вы часто видите их в судах: они собирают свидетельства, чтобы доказать, что они являются свободными. Таких десятки тысяч! И если свободный афинянин взят в плен во время войны, вывезен в Персию или Сицилию и продан там, мы же не говорим, что он теперь раб. Мы говорим, что на самом-то деле он свободный гражданин. А вот если перса или сицилийца таким же образом привезли сюда, мы уже не считаем его свободным».
На это наш свободный оппонент ответил: раба делает рабом способ обращения с ним. Однако спорщик-раб был слишком умен, чтобы согласиться с этим.
«Так что же, – сказал он, – если мой хозяин кормит меня, если я делаю то, что он говорит, и подвергаюсь наказаниям, если ослушаюсь – и поэтому я раб, то и его сыновья, выходит, являются его рабами? Они ведь тоже должны делать то, что велит им отец, а если откажутся, то и колотушек получат».
Он добавил: тогда и школьники являются рабами своих учителей. Свободный возразил: учителя и отцы не сажают учеников и сыновей на цепь, не продают их и не заставляют пожизненно выполнять обязанности раба. Все это делается только с рабами. Раб ответил: да сколько угодно случаев, когда отцы ведут себя по отношению к своим сыновьям именно так! Он сам знает нескольких человек, которые продали своих детей в рабство, потому что им нужны были деньги. Однако это не делало рабами их оставшихся сыновей.
Точка зрения, которую отстаивал раб, была такой: как бы ни были рабы подневольны и ничтожны, они могут стать свободными людьми, и их дети тоже. И точно так же, если свободный человек был захвачен и продан в рабство, то он – самый обыкновенный раб и ничем от других рабов не отличается. То есть в рабстве самом по себе нет ничего естественного: никто к нему не предназначен от рождения.
Окружающим этот спор скоро наскучил: наскучил отказ раба признать очевидное, как и хитроумные его аргументы. Поэтому они спросили его: так что же такое раб на самом деле? Кто-то сказал: если у человека есть полное право собственности на другого человека, означающее, что он может делать с ним что угодно, как и с любой другой частью своего имущества, то этот второй правильно называется рабом первого, то есть того, в чьей собственности он находится. Но раб спросил: что такое «полное право владеть другим человеком»? В конце концов, было много людей, которые считались владеющими, скажем, домом, или лошадью, или чем-то еще, – а в итоге выяснялось, что законного права на это имущество они не имели. Таким же образом мужчина или женщина могут находиться в чьей-то собственности несправедливо. Самые первые рабы, бесспорно, были захвачены в плен во время войны, ведь не могли же они родиться рабами. Другими словами, они были свободными, а потом их насильственным образом превратили в рабов, что едва ли можно считать нравственным поступком. И как вообще можно этот поступок защищать? Ясно, что нельзя утверждать, будто эти люди были рабами с самого начала, ибо это не так: не были они рабами, они были свободными. И если бы им удалось бежать, они снова стали бы свободными, то есть вернулись к своему первоначальному статусу.
Кто-то из наблюдавших за спорящими предположил: хотя эти люди, о которых идет речь, явно не рабы, однако их дети и внуки рабами все-таки являются, поскольку рождены в рабстве. «Но каким образом? – спросил раб. – Если рабом человека делает его захват в плен, то разве не должен тогда этот термин применяться к тем, кто был захвачен сам, а не к их потомкам? Если же критерием является не захват в плен, а рождение в рабстве, то ясно, что поскольку захваченные в плен были свободнорожденными, то их дети тоже не могут быть рабами».
Вероятно, продолжал он, слово «раб» первоначально означало человека с характером раба. Все мы знаем свободных людей, у которых есть рабские черты, а также и рабов, имеющих благородные качества. То же самое с терминами «благородный» и «высокий» (знатного происхождения): первоначально они использовались для обозначения тех, кто был известен своими достоинствами и поведением, а не тем, кем были его родители. Рабы не являются плохими или ничтожными от рождения, точно так же как свободнорожденные не являются хорошими от рождения. Люди просто перестали вникать в смысл терминов и используют их неправильно. На самом деле истинными рабами являются те, кто ведет себя недостойно с точки зрения морали, независимо от того, рабами они родились или свободными.
Греки могут спорить всю ночь. Что следует понять нам – так это одно: в то время как «свобода» так же несовместима с «рабством», как хорошее несовместимо с плохим, это не обязательно означает, что все рабы «плохие» – они могут считаться таковыми только в том случае, если ведут себя по-рабски. Моральный статус человека – отражение качества его души. Его социальный статус не зависит от этого. Поэтому важно понять: рабы – человеческие существа, и с ними следует обращаться как с таковыми.
Те хозяева, у которых хватает мудрости и знаний, понимают, что с рабами нужно жить в ладу. В конце концов, это люди, с которыми вы обитаете под одной крышей. Превратности судьбы непредсказуемы: вполне может случиться и так, что, начав свой путь как рабовладелец, вы закончите его в качестве раба. Вот почему мне смешно, когда кто-то говорит, что он считает постыдным садиться за один стол с рабом. Почему? По какой такой причине можно быть настолько высокомерным, помимо отвратительной практики большинства сегодняшних владельцев быть окруженными толпой рабов? Сегодняшний рабовладелец набивает брюхо всякими деликатесами так, что уже не может их переварить. Тогда он делает усилие и очищает желудок с помощью рвоты.
