Изучая медицинскую историю Джейсона, я обратил внимание на записи терапевта: за все это время мальчик страдал не только от ушных инфекций и инфекций горла, требовавших лечения антибиотиками, но и от проблем с пищеварительным трактом. Например, «боль в желудке» была стандартной причиной посещения терапевта. Однажды матери пришлось обратиться к врачу из-за того, что у Джейсона открылась «рвота фонтаном».
Я провел неврологический осмотр Джейсона, и он хорошо справился с процедурой: показал неплохую координацию движений, уверенный баланс и нормальную способность ходить и бегать. Однако во время осмотра он действительно проявлял признаки беспокойства и совершал повторяющиеся движения руками. Он не мог оставаться на одном месте в течение какого-то промежутка времени, был не в состоянии поддерживать целенаправленный зрительный контакт со мной и говорить полными предложениями.
Разговор с матерью Джейсона, в ходе которого мы обсудили мои наблюдения и рекомендации, я начал с того, что подтвердил диагноз «аутизм», а затем быстро перешел к тому, с чего можно начать лечение. Я подробно объяснил, какую роль в этом процессе сыграл прием антибиотиков как до рождения, так и в первые годы жизни. Я описал функции кишечных бактерий в контроле за воспалительным процессом и в регулировании функций мозга. Кроме того, я рассказал о результатах последних научных исследований, четко выявивших корреляцию между аутизмом и типом бактерий, формирующих микрофлору кишечника. Хотя я старался не связывать аутизм Джейсона с какой-то одной причиной, давая его матери понять, что состояние ее сына очевидно — результат совокупности генетических факторов и факторов влияния окружающей среды, — тем не менее я подчеркнул, насколько важно сделать все, что в наших силах, чтобы взять под контроль как можно больше переменных, потенциально способных оказывать влияние на функции мозга. Конечно, в числе этих переменных был и состав микрофлоры кишечника Джейсона. Я был знаком с результатами последних исследований — о некоторых из них я еще расскажу, — выявивших определенный образец микрофлоры, характерный для пациентов с аутизмом, а также подтвердивших, что состав бактериальной флоры кишечника оказывает значительное влияние на нейроповеденческое развитие. Так что я точно знал, с чего следует начать лечение: отправной точкой должен стать кишечник.
Мне не казалось нужным проводить много лабораторных тестов, но мы сделали анализ кала для оценки здоровья кишечника. Результаты этого теста подтвердили мои предположения: у Джейсона практически полностью отсутствовали бактерии типа Lactobacillus, что следует расценивать как показатель серьезного нарушения баланса микрофлоры кишечника.
Наша следующая встреча с матерью Джейсона состоялась через три недели. К этому моменту Джейсон уже начал активный прием пробиотиков и витамина D перорально. Мать сообщила обнадеживающие новости: у Джейсона значительно снизились симптомы тревожности, и ему впервые удалось самостоятельно завязать шнурки. Невероятно, но он в первый раз сам катался на аттракционах и адекватно отреагировал, когда они впервые ночевали не дома. Пять недель спустя мать Джейсона сообщила, что прогресс налицо, но она хотела бы попробовать метод ТФМ, чтобы еще улучшить состояние здоровья сына. Она уже достаточно подковалась по теме и явно хорошо справилась с «домашним заданием».
Метод ТФМ — самый сильнодействующий из всех доступных способов терапии для восстановления здорового баланса микрофлоры кишечника. Как вы, возможно, помните, именно этот метод терапии один из моих пациентов — Карлос — использовал для лечения рассеянного склероза. (Подробнее на описании этого метода я остановлюсь в заключении, где собираюсь поговорить о будущем медицины. Как уже отмечалось, ТФМ не слишком широко применяется в США, показанием для его назначения может стать только лечение определенных инфекционных заболеваний, вызванных бактерией Clostridium difficile [C. diff]. Вполне вероятно, что в скором времени ситуация может измениться, если будут приняты во внимание обширные данные о его использовании и эффективности при лечении целого ряда расстройств, особенно касающихся нервной системы.)
Прежде чем вы сделаете поспешные выводы о характере этой процедуры — несомненно, ее неприятное название открывает простор для воображения, — позвольте мне объяснить, в чем она заключается. Подобно тому как современная медицина прибегает к методу трансплантации при лечении печеночной или почечной недостаточности, сегодня мы располагаем высокоэффективным методом восстановления баланса и здорового состава микрофлоры кишечника: это метод трансплантации полезных бактерий из кишечника здорового человека в кишечник больного. Это происходит путем извлечения каловых масс, в которых содержатся полезные бактерии, и пересадки их в кишечник пациента. (Для справки: я не провожу ТФМ, но предоставляю информацию о клиниках, в которых эта процедура доступна. Это быстро развивающееся направление, но со стороны как пациента, так и донора требуется тщательная проверка данных, а также опытный специалист для проведения процедуры. Подробнее об этом — в заключении.) Джейсону была проведена ТФМ, донором стала здоровая девочка — дочка друзей семьи.
Месяц спустя, когда я читал лекции в Германии, мне на мобильный телефон пришло видео, записанное семьей Джейсона. От этой короткой видеозаписи у меня подкатил ком к горлу: полный энергии, счастливый Джейсон прыгал на батуте и увлеченно разговаривал с мамой, гораздо лучше, чем когда-либо до этого. Никаких текстовых пояснений к этому видео не было, да их и не требовалось.
После возвращения из Германии я связался с матерью Джейсона по телефону, и вот что она мне сообщила: «Джейсон стал гораздо более разговорчивым и общительным. Фактически теперь он сам начинает беседу. Он перестал совершать повторяющиеся движения руками и больше не говорит сам с собой. Он очень спокоен и готов идти на контакт. Недавно он 40 минут просидел на стуле, болтая со мной, пока я делала прическу. Раньше об этом не было и речи… Школьный учитель сказал, что теперь Джейсон включается в работу и охотно общается. Впервые за все время он начал петь в церкви, и мы все просто счастливы… Спасибо вам за то, что помогли вылечить моего сына».
Не поймите меня превратно: я отнюдь не утверждаю, что метод ТФМ — панацея для всех больных с диагнозом «аутизм». Однако подобные результаты побуждают меня продолжать предлагать этот метод терапии пациентам с аутизмом в надежде, что кому-то из них он действительно поможет. В конце концов, получены веские научные доказательства, подтверждающие, что изменение состава микрофлоры кишечника — важный фактор в развитии этого неврологического расстройства. Кроме того, мой собственный практический опыт свидетельствует, что восстановление здорового баланса микрофлоры кишечника действительно работает.
Благодаря совокупности моего протокола лечения и метода ТФМ в состоянии Джейсона наступили улучшения, легче стало и его родным. Видео, присланное мне матерью Джейсона, фактически отражает смену парадигмы в лечении аутизма в условиях современной медицины. Теперь я пытаюсь понять, что еще можно сделать, чтобы как можно больше людей узнали об этой новой перспективе в лечении аутизма.
Дисфункция кишечника влияет на дисфункцию мозга
Сегодня многочисленные исследования свидетельствуют о том, что заболевания пищеварительного тракта входят в число характерных признаков расстройства аутического спектра. Родители детей с аутизмом обычно отмечают, что те страдают от болей в области живота, а также от запоров, диареи и метеоризма. В 2012 году исследователи Национальных институтов здравоохранения США провели оценку состояния здоровья детей с аутизмом и обнаружили, что 85 % общего числа детей страдают от запоров и у 92 % детей наблюдается желудочно-кишечное расстройство
{203}. Основной целью исследования было выяснить, действительно ли у детей с аутизмом есть проблемы со стороны пищеварительного тракта или это просто ошибочное наблюдение их родителей. Официальное заключение ученых гласит: «Результаты проведенного исследования подтверждают обеспокоенность родителей детей с расстройством аутического спектра по поводу наличия у тех дисфункции пищеварительного тракта». Кроме того, авторы исследования подтвердили «тесную взаимосвязь между запорами и нарушением речевого развития». По последним оценкам Центра по контролю и профилактике заболеваний, дети с аутизмом в 3,5 раза чаще страдают от хронической диареи и запоров, чем их сверстники, не болеющие аутизмом, так что игнорировать эту статистику невозможно.
