«Чудесно, – мрачно подумал Уальдо, скручивая свою седую бороду в жгут. – Еще одна муха на нашу и без того забитую липучку».
В прихожей номера прозвучал дверной звонок, и полдюжины агентов моментально взяли оружие наизготовку, чтобы направить его на любую подозрительно мелькнувшую тень.
– Вольно, вояки, – сухо бросил им Уальдо, пересекая небольшую прихожую и подходя к переговорному устройству. – Этот тоже из наших.
Уальдо Ганн понимал, что теперь, когда его должность при этой «норе» со всей очевидностью накрылась, ему, скорее всего, придется уйти в отставку. После двадцати лет обитания в изысканной обстановке «Гардена» он точно не сможет сидеть в одной конторе с этими помешанными на оружии макаками.
На дисплее интеркома отобразилась одинокая фигура по ту сторону двери.
Уальдо нажал кнопку переговорного устройства.
– Удостоверьте вашу личность, пожалуйста.
Мужчина за дверью раздраженно зыркнул в камеру, как будто слазить в карман за удостоверением означало потерять уйму драгоценного времени, затем вздохнул, достал бейдж и поднес его к глазку.
Действительно, агент Оранж собственной персоной. Не бог весть какая удачная фотография, но лицо определенно то самое.
«Допустим, – осторожно подумал Уальдо. – Но на внутреннем уровне ФБР давно уже отказалось от удостоверения личности по фотографиям. К чему они, если есть биометрия?»
– Приложите большой палец к сканеру, пожалуйста, – коротко потребовал он.
– Да неужели? – сказал мужчина с удостоверением агента ФБР Оранжа. – Я, знаете ли, тороплюсь. И не хочу торчать на холоде лишь потому, что какая-то коробка с болтами затрудняется считать мои отпечатки.
– Прошу вас, приложите большой палец к сканеру, – настойчиво повторил Уальдо, не желая тратить время на пререкания. Если Оранж так сильно спешит, ему нужно всего лишь приложить палец к стеклу, и вопрос будет снят.
– Что ж, сейчас вы главный, – буркнул Оранж, прижимая подушечку большого пальца правой руки к считывающему устройству. Сканеру понадобилось секунд на пять больше обычного, чтобы соотнести полученный отпечаток с базой данных и подтвердить личность агента.
– Вот видите, – сказал Уальдо, – это совсем не трудно. Такова обязательная процедура.
Уальдо открыл дверь и почувствовал, как ему по ногам потянуло холодом.
«Должно быть, где-то окно открыто, – подумал он. – Странно, я готов поклясться, что запер их все».
– Легендарный агент Уальдо Ганн, – провозгласил агент Оранж, протягивая руку. – Покровитель заблудших овечек.
– Легендарный в узких кругах, – отозвался Уальдо, пожимая протянутую ладонь и невольно ловя себя на мысли: «Я не доверяю человеку с такими руками».
Не удержавшись, он глянул вниз и заметил, что пальцы у Оранжа тонкие, как у девушки, и с такими же длинными ногтями.
«Почему он мне так не нравится?» – задумался Уальдо, и тут же вспомнил одно из разнообразных и многословных изречений своей матушки, на которые она была так щедра: «Никогда не доверяй мужчине с длинными ногтями, если только он не гитарист. Длинные ногти означают, что он никогда в жизни не занимался повседневной работой, да и вообще вряд ли живет честным трудом».
Оранж выпустил ладонь Уальдо и уставился через его плечо вглубь комнат.
– Неплохая обстановка у вас тут, Уальдо, – сказал он, и из-за сильного шотландского акцента фраза прозвучала секунд на пять длиннее, чем положено.
«Спятить можно от этого выговора, – подумал Уальдо. – Этак простой разговор может целый день занять».
– Чем могу вам помочь, агент Оранж?
Тонкие губы агента растянулись в широкой улыбке:
– Разве это не очевидно? Вы должны передать мне подозреваемых.
Уальдо оторопел. Сама идея была настолько нелепа, что поначалу он решил, будто Оранж шутит.
– Передать их вам? Но это противоречит всем правилам. Эти люди – подозреваемые, находящиеся под следствием. А вы никак не следователь.
Оранжа это заявление, похоже, огорчило.
– Возможно, однако я старше вас по званию, Уальдо.
Уальдо внезапно почувствовал сильное раздражение от того, что этот человек обращается к нему по имени.
– Будьте любезны называть меня специальный агент Ганн. И, к вашему сведению, в пределах этого помещения старше меня по званию нет никого. Как ответственное лицо, я имею право выставить отсюда даже президента, если сочту необходимым. В любом случае заместитель директора уже направляется сюда, и он лично отдал приказ, чтобы до его прибытия с находящимися здесь лицами никто не общался.
– Но они убили всю мою команду из отдела по борьбе с опасными веществами! – возразил Оранж. – Без пощады и милосердия, хотя они молили о них. Мне самому повезло, что я остался в живых.
«Без пощады и милосердия», – подумал Уальдо. Необычный выбор слов.
– Должен сказать, вы выглядите примечательно живым. И вполне невредимым. Где же трупы?
Оранж кашлянул в кулак.
– Это деликатная информация крайне ограниченного доступа. Она имеет отношение к нашей операции, которая превосходит вашу категорию допуска уровней на пятнадцать. Конечно, я мог бы вам сказать, но после этого…
– Вам пришлось бы меня убить, – закончил Уальдо повисшую фразу.
– И вашу семью тоже, – добавил Оранж с непроницаемым лицом.
Инстинктивная неприязнь Уальдо к шотландцу вспыхнула еще ярче.
– Грубить не обязательно. У нас есть установленные правила, и все тут. Можете подождать в вестибюле отеля, если угодно, но вступать в контакт в подозреваемыми вы не имеете права. В конце концов, на данный момент мы располагаем только вашим утверждением, что эти двое задержанных в чем-то виновны.
Улыбка Оранжа не дрогнула.
– Что ж, превосходно. К сожалению, я сейчас не в настроении сидеть и ждать. Кроме того, как вы сами указали, вы старше меня по положению только в пределах номера, а я нахожусь снаружи. Так что я предпочту выпить еще чашечку отличного кофе в каком-нибудь заведении по соседству и вернусь позже, когда к общему веселью присоединится ваша большая полицейская шишка.
Внезапно Оранж умолк, и его глаза радостно вспыхнули.
– Может ли такое быть? – воскликнул он без куда-то вдруг подевавшегося шотландского акцента. – Готов поклясться, что так и есть!
Уальдо невольно заинтересовался:
– Что такое? О чем вы?
Оранж пристально вглядывался вглубь номера через плечо его смотрителя.
– Разрази меня гром, если я не бывал здесь раньше.
– Думаю, вы ошибаетесь, – заявил Уальдо самым снисходительным тоном, на какой был способен. – Я веду регистрацию всех до единого людей, когда-либо переступавших порог этого номера за последние двадцать лет, и вас в списке нет.
