По залу беспрепятственно сновала и всякая прочая живность, включая кур, собак и даже баранов, которые то и дело затевали шумные бои, с треском сталкиваясь массивными рогами, под громкие ободряющие вопли двуногих «таранов».
В средней части зала высилось несколько небрежно сооруженных из бочонков и досок помостов, на которых распевали сомнительные куплеты размалеванные девицы или подогревали азарт публики уличные наперсточники. На хрустальных люстрах восседали как минимум четыре тропических попугая, громогласно ругаясь на всевозможных языках.
– Ничего себе, – пробормотала Шеви, когда зал завертелся вокруг нее мелькающим калейдоскопом. – Это что-то нереальное.
– Молчите, – прошипел Райли. – Может быть, мне еще удастся вытащить нас отсюда.
Прошмыгнув между дрессированной обезьянкой и ее хозяином, он нагнал Маларки.
– Мистер Маларки, ваше величество, разрешите обратиться. Знаете, я умею показывать отличные фокусы. Голуби, кролики, всякое такое. Задумайте карту, любую карту!
Маларки, не задерживаясь, решительно шагал к центру зала.
– Нет, парень. Мы с тобой договорились на бой, так что кончай ловчить. Разве не ты сам предложил, чтобы я сделал ставку на твою воинственную леди?
Тут он был прав.
– Верно, – согласился Райли, – но это было…
Маларки равнодушно переступил через вусмерть пьяного матроса, который валялся на полу, так и не выпустив из рук жареного поросячьего окорока.
– Понимаю. Это было, когда ты торчал в подвале для расправ, с заляпанным кровью полом и отсыревшими стенами. И тогда ты готов был пообещать что угодно, лишь бы снова увидеть солнечный свет. А сейчас, когда ты его наконец увидел, ты сказал себе: «А ну-ка, я просто обдурю бедного простофилю Маларки, и мы с моей красоткой по-тихому смоемся отсюда».
– Нет, правда, – попытался возразить Райли, – я в самом деле отличный фокусник.
Он сорвал с пояса у одного из матросов угрожающего вида кинжал и вонзил его между ребер стоящего рядом мужчины, по какой-то неведомой причине одетого в полосатый купальный костюм. Клинок ударил жертву, однако не причинил ей никакого вреда.
– Видели?
– Неплохая попытка, – кивнул Маларки. – Но я уже настроился на драку.
Тут его посетила какая-то неожиданная мысль, и он резко повернулся к Шеви.
– Тебе известны правила маркиза Куинсберри
[20]?
Шеви медленно расправила плечи.
– Нет. Не знаю ничего такого.
Маларки одобрительно похлопал ее по макушке рукояткой своего хлыста.
– Вот и славно. Мы тоже. Никаких ограничений, никаких правил – вот наше главное правило.
Одним прыжком Маларки взлетел на центральное возвышение, где стояло грубоватое на вид кряжистое кресло с бархатным сиденьем, на которое была наброшена баранья шкура с пышной, хоть и несколько косматой шерстью и внушительными рогами. Маларки легким пинком согнал с этого трона устроившуюся на нем обезьяну, а затем торжественно водрузил на него свой зад. Одарив бурлящий у его ног цвет преступного сообщества снисходительной отеческой улыбкой, он потянулся к висящему на подлокотнике трона кожаному чехлу и извлек из него блестящий латунный рупор.
– Слушайте меня, Тараны, – загремел его голос с легким жестяным оттенком. – Кто из вас, известных поклонников азарта, желает рискнуть и заключить пари со своим королем?
Призыв распространился по залу со скоростью моровой язвы, и через минуту толпа уже бесновалась у подножия трона, требуя немедленно удовлетворить ее страсть к игре.
– Прекрасно, Тараны, – провозгласил Маларки, снова вскакивая на ноги. – Сегодня вечером я припас для вас отличное развлечение. Сожалею, что оно немного задержит вас в этом зале, в то время как вам бы следовало уже отправляться на улицы, дабы заниматься привычным честным трудом.
Сочетание слов «честный» и «труд» вызвало такой взрыв хохота, что от него дрогнул потолок.
– Я, ваш избранный монарх, в присутствии этого священного руна предлагаю вам пари. И прямо говорю, ребята, что не видать вам ни пенни, ни полпенни из моих трудовых денежек. Итак, кому хватит духу принять мое пари?
В толпе взвилось вверх множество рук, на помост упало даже несколько монет.
– Не так быстро, горячие головы, имейте терпение. Позвольте посвятить вас в детали, чтобы потом никто не посмел обвинить меня в жульничестве.
Наклонившись, Маларки выдернул из толпы Райли и Шеви.
– Итак, мои славные подданные, перед нами двое рекрутов, желающих пополнить наши ряды. Мелкий, но шустрый шпаненок с ловкими ручонками и его индейская принцесса. Я потребовал от них только одного боя, так что один будет драться за двоих.
– Беру щенка на себя, – заявил полосатый купальщик, жертва недавнего фокуса Райли с ножом.
Маларки небрежно отмахнулся от него.
– Нет, господа, вы еще не слышали самого интересного. Я выставляю на бой не мальчишку, а юную леди.
Новость вызвала настоящую бурю.
– Но мы не допускаем дамочек на ринг, – заспорил тип в купальнике, оборачиваясь к толпе за поддержкой.
Маларки топнул ногой.
– Вы узрели моего бойца, Тараны. А теперь покажите мне ваших!
Бойцы ответили на вызов не сразу. И дело было, конечно, не в том, что они струсили, а в том, что вступать в публичную драку с девчонкой был довольно неловко.
Однако не все оказались такими стеснительными.
– Я снесу ей башку как нечего делать.
Через толпу к подножию трона протолкался крепкий с виду лысый толстяк шести футов ростом и с кривыми, как у бульдога, ногами – вероятно, из-за тяжести его пивного пуза.
– А можно мне использовать мою биту? Я никогда без нее не дерусь. Она мне нужна для равновесия.
Маларки был явно шокирован.
– Использовать твою биту? Ну разумеется, ты можешь ее использовать, мистер Скелп. Неужто я стану лишать своего брата его излюбленного инструмента?
Скелп вытащил из-за спины здоровенную дубину размером с ногу Шеви. Как будто ее размеров было недостаточно, Скелп еще обил ее полосками металла, который, вероятно, некогда был сверкающей сталью, но сейчас заметно потускнел от разнообразных жидких и не очень веществ, покрывших дубину за годы использования.
– Какая прелесть, – сказала Шеви. – Вы такие милые ребята, это что-то.
Маларки ухмыльнулся:
– Скелп вообще один из самых образованных и утонченных наших братьев. Иногда он даже читает журналы неграмотным товарищам.
