– Чтобы заманить тебя на кровать, – произнес голос у него за спиной.
Гаррик медленно обернулся, тупо вглядываясь в полумрак комнаты, где невероятным образом стояла Шеврон Савано, целая и невредимая. Какой-то метательный снаряд, блеснув, уже вырвался из ее пальцев, ввинчиваясь в воздух в направлении фокусника.
«Ну уж нет, – подумал Гаррик, ловя предмет прямо в воздухе. – Таким, как вы, не одолеть меня, даже если я оглушен».
Фокусник был сильно раздражен, что его поранило его же собственное зеркало. Но только чего ради была подстроена эта ловушка? Она всего лишь немного отсрочила неизбежное. А его лишь чуть-чуть поцарапало, не более.
Гаррик ощутил в руках легкое покалывание и увидел оранжевые искры вокруг его пальцев, сжимавших брошенный снаряд. Искры чуть слышно гудели, как квантовые пчелы вокруг меда. Загадки все множились.
«Оранжевые искры? Откуда?»
Гаррик разжал пальцы и увидел на своей ладони пульт. На мгновение ему пришло в голову, что это еще одна иллюзия, но опыт Феликса Смарта заверил его, что на этот раз все по-настоящему.
«Та аварийная бригада, которую я уложил здесь в прошлый раз. Разумеется, у них у всех были пульты и защитные доспехи. Это один из их пультов, как и тот, который я растоптал на лестнице. Его не уронили – его подбросили специально. Райли нарочно сделал так, чтобы я увидел, как он вбегает в дом. А Шеврон попросту надела пуленепробиваемый жилет перед самым моим появлением».
Цифровой дисплей ключа был разделен на четыре сектора; два верхних ярко мигали.
Понадобилась наносекунда, чтобы до Гаррика дошло, что это значит.
«Верхний левый сектор активирует червоточину. Верхний правый запускает обратный отсчет, который уже достиг нуля. Нижние сектора активируют маяк для выхода из червоточины. Они не включены».
– Верно, – сказала Шеви. – Туда ты войдешь, но обратно не выйдешь.
Гаррик заколотил по панели пульта пальцами, но это уже не имело никакого значения: так привидение тщетно пытается установить контакт с материальным миром. Пульт выпал из его ладони и упал на перину кровати; в его центре уже раскрывалась яркая световая воронка.
– Ну что? – сказала Шеви. – Никакой прощальной речи? Как насчет «Мир не услышал предсмертного слова Альберта Гаррика»? По-моему, звучит неплохо.
Райли подошел к Шеви и встал рядом. Глаза его были мокрыми от слез.
– Ты убил мою семью. Ты выкрал меня из колыбели. – Он швырнул Гаррику его собственный плащ. – Только для того, чтобы у тебя появился слушатель.
Мысли Гаррика были заняты более важными вещами, чем обвинениями какого-то мальчишки. Он чувствовал, что исчезает, растворяется.
«Я ничто», – осознал он. Наверное, многие люди нашли бы эту мысль утешительной, но Альберта Гаррика она приводила в ужас.
«Я останусь ничем навечно».
Оранжевые искры пожирали его тело, как магическая саранча, не оставляя после себя ничего, кроме тусклого силуэта. Гаррик успел заметить, как его призрачные внутренности на миг показались под прозрачной плотью.
Он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но призрачные губы не издали ни звука. Райли произнес нужные слова за него.
– Прах к праху, – сказал мальчик и сплюнул на ковер.
На мгновение фигура Гаррика блеснула серебром, будто превратившись в термитную смесь, а затем ее втянуло в пульт, который стоял вертикально на остром конце, стремительно вращаясь.
Из его верхушки вырвалась ослепительная вспышка, опалив потолок, и пульт тоже исчез.
– Ладно, – сказала Шеви, хватая Райли за плечо и подталкивая к лестнице. – Кажется, я знаю, что будет дальше.
Не имея выхода в двадцать первый век на конце червоточины, временной тоннель принялся алчно поглощать энергию, необходимую для преобразования материи. Его первыми жертвами стали цилиндры батарей возле стены: жадные молнии впились в них, высосали досуха и отбросили прочь, оставив одни пустые оболочки. Затем молнии вонзились глубоко в землю, выкачивая геотермальную энергию до тех пор, пока земля с треском не расселась.
Шеви торопливо пихала Райли вверх по лестнице и дальше к парадной двери, слыша, как земля у нее за спиной с грохотом обваливается в расползающиеся трещины. Пульт Билла Райли на ее груди отзывался тревожным согласным гудением.
– Беги, – крикнула она, в чем, в общем-то, не было необходимости. – Дом сейчас обрушится.
Подгонять Райли не пришлось. Он рванулся к выходу, успев подумать на бегу, что уже второй раз ему приходится уносить ноги из этого дома, спасая свою жизнь.
Здание рушилось за ними по пятам, проседая в ненасытную утробу подвала: структурированная материя сама по себе подпитывала червоточину кинетической энергией. Стекло разлеталось осколками, камень истекал песком. Шеви пришлось как следует пнуть Райли в поясницу, чтобы он успел проскочить под падающей люстрой.
Гаррик запер за собой дверь, но им это не помешало, так как большая часть фасадной стены уже рухнула. Беглецы проворно нырнули в широкий пролом, выкатившись на мостовую, и быстро отползли подальше от бушевавшего позади водоворота разрушения.
Из прилегающих домов с воплями выбегали люди, так что вскоре в сквере поднялся невероятный панический гвалт, в то время как червоточина заглатывала и перемалывала здание, с хирургической точностью отсекая его от соседних строений. Когда последняя пыль осела и грохот утих, оказалось, что дом попросту выдернут из стройного ряда домов, как гнилой зуб из десны, хотя остальные здания остались неповрежденными, если не считать разбитых оконных стекол и разбегающейся по фасадам паутинки поверхностных трещин.
Райли и Шеви тяжело привалились к парковой ограде, покрытые толстым слоем пыли, как жертвы Везувия, но целые и невредимые.
Райли сплюнул на землю комком кирпичной пыли.
– А вы знали, что все здание должно обрушиться?
Шеви, болезненно морщась, потерла синяк на груди в том месте, где пуля Гаррика ударила в защитный доспех, снятый ею с одного из убитых членов аварийной бригады.
– Я знала, что такое может произойти, но попытаться все же стоило.
Хаос на Бэдфорд-сквер не утихал: воздух дрожал от пронзительных свистков полицейских и дребезжащего звона повозки пожарного расчета, приближающейся со стороны Вест-Энда. Несколько дам свалились в обморок, молодые парни карабкались по оставшейся от дома груде камней, выкликая возможных выживших под обвалом.
– Надо уносить ноги, – сказал Райли. – При таком шикарном происшествии фараоны начнут допрашивать всех и каждого.
Шеви стащила с себя пуленепробиваемый жилет и сделала несколько глубоких вдохов.
– Ага, Райли, ладно. Только не забывай, что стратегически решения принимаю я, о’кей? Но в любом случае нам нужно убраться отсюда до того, как местная полиция придумает, в чем нас обвинить.
