Исламская революция не могла бы состояться технически без поддержки Великобритании и следовавшей за ней в этом вопросе Франции. Два крупнейших деятеля антишахской борьбы – аятолла Хомейни и политический идеолог радикальной исламской молодежи Али Шариати – нашли убежище и условия для работы соответственно во Франции и в Великобритании. (Роль Али Шариати в подготовке революции меньше высвечена для международного общественного сознания, поскольку агентам шахской разведки удалось убить философа в Лондоне за несколько месяцев до начала решающих событий.)
Установление теократического режима в Иране стало крупным геополитическим реваншем Форин-офис в борьбе за влияние с заокеанской империей. В обыденном сознании принято не проводить различий между США и Великобританией как якобы ближайшими союзниками, «гнущими» общую линию. Вопрос о соперничестве, однако, упирается в цивилизационную и генетическую несовместимость элит обеих стран или, точнее, того элитного ядра, которое обеспечивает долгосрочную преемственность имперской стратегии и культурную идентичность правящего слоя. В этом плане традиционное противостояние США и Великобритании едва ли не глубже, чем у Америки с континентальной Европой. С того момента, как теократия в Тегеране негласно восстановила межэлитные контакты с британским истеблишментом, Соединенные Штаты взяли курс на предельно жесткую конфронтацию с этой крупнейшей страной Ближнего Востока.
Лондон был той стороной, которая не позволила Бушу-старшему отыграть на смягчение конфликт, возникший в связи с саддамовским захватом Кувейта. Маргарет Тэтчер настояла на том, чтобы Саддаму не было позволено выполнить резолюции ООН и тем самым избежать вторжения сил коалиции. Саддам, однако, был союзником США, последовательно проводившим вашингтонскую линию. Когда в 2003 году британцы совместно с американскими силами вторглись в Ирак, они оккупировали традиционно шиитский район, где в дальнейшем у них практически не было проблем с освободительным движением, наносившим чувствительные удары по американцам. Фактически британский союзник организовал легитимную протекцию шиитскому анклаву в Ираке, позволив радикальным шиитам политически встать на ноги и превратиться в потенциально ведущую силу иракской государственной идентичности. Такое поведение англичан особенно интересно в свете прошлого, когда во время «Бури в пустыне» американцы беспощадно подавили антисаддамовское шиитское восстание, пойдя даже на возврат Саддаму военнопленных.
Сегодня США остро нуждаются в мировом военном кризисе и готовы идти вплоть до воспроизводства масштабов предыдущих мировых войн, не исключая и контролируемого применения тактического ядерного оружия – разумеется, со своей стороны! Знакомство с военно-политическими традициями американской империи позволяет предположить, что Пентагон будет стремиться минимизировать прямую вовлеченность в конфликт. Цель Соединенных Штатов – вызвать максимальный хаос на территориях Старого Света, спровоцировать по предыдущим историческим образцам войну всех против всех, в которой Вашингтон мог бы выступать арбитром, принимающим непосредственное участие на завершающем этапе.
Такой дестабилизации в современной политической обстановке препятствует наличие двух «удерживающих» факторов: Ирана и России. Это страны, которые, в отличие практически от всех остальных, не заинтересованы в мировых потрясениях и изменении статус-кво. Не заинтересованы же они, прежде всего, потому, что для обеих стран такие потрясения стали бы концом их нынешних режимов, ибо баланс политического ресурса и внутренних проблем и для Москвы, и для Тегерана складывается не в пользу стабильности.
Почти все остальные крупные субъекты Старого Света имеют существенные претензии к своему геополитическому окружению и готовы воспользоваться кризисной обстановкой, чтобы попытаться коренным образом изменить свой статус. (Так, Япония надеется на крушение современной международной системы соглашений и обязательств, чтобы вернуть себе утраченную в 1945 году самостоятельность и масштаб великой державы; Китай, сидящий в буквальном смысле «на раскаленной сковородке» массового социального недовольства и этнического сепаратизма, готов решать внутренние проблемы путем расширения своего политического влияния, в первую очередь на север и, по возможности, в тихоокеанском направлении; Индия рассчитывает поучаствовать в разгроме своего традиционного соперника – китайской державы; Пакистан видит себя метрополией, доминирующей над Афганистаном и Центральной Азией, заодно поучаствовав совместно с КНР в развале индийской полиэтничной государственности; Саудовская Аравия полагает, что, надежно перехватив первенство в арабском мире у Египта, она способна заменить Иран в статусе региональной сверхдержавы; и т. д. и т. д.)
Препятствием для всех этих устремлений являются иранский и российский суверенитеты, распространяющиеся на громадную территорию и играющие роль своеобразного «флегматизатора» (ингредиент в составе взрывчатки, делающий ее безопасной в обращении). При этом Иран оказывается как бы малой «подпоркой», а Россия – большой, стабильность которой зависит, тем не менее, от сохранности малой. Удар по Ирану и обвал военно-политической и экономической инфраструктуры тегеранского режима должны повлечь, по замыслу американских стратегов, универсализацию внутриисламского конфликта, когда территорию и ресурсы поверженного государства будут делить между собой арабские страны во главе с саудовцами, Пакистан и, возможно, вынашивающий честолюбивые замыслы Узбекистан. Такое положение дел способно поставить Россию, даже тщательно избегающую прямой вовлеченности, на грань катастрофы.
Речь будет идти даже не столько о гуманитарном коллапсе в масштабах огромного перенасыщенного людьми региона, сколько о дискредитации административной системы внутри самой России, что позволит США непосредственно вмешаться в ее внутренние дела. В свою очередь, крушение российского суверенитета вынудило бы Пекин к активному заполнению политического вакуума, возникшего в Сибири, на Дальнем Востоке, да и в Казахстане. В противном случае неизбежно активизируется борьба уйгурских и тибетских сепаратистов, что при исчезновении российского рынка может привести к социальному взрыву уже в «великоханьских» районах Китая. После этого мировой порядок рушится по принципу домино при сохранении единственного стержня силы и политической воли – американской империи.
Наиболее серьезный и самый интересный вопрос – зачем Америке это надо. Из всех крупнейших стран Запада (включая Россию– СССР), прошедших путем воспроизведения исторической модели Римской империи – второй, третий… десятый «Рим» и т. д., – США в наибольшей степени следовали и продолжают следовать этой парадигме. Речь идет отнюдь не только о бросающихся в глаза намеренных аллюзиях в государственном устройстве: Сенат, Капитолий и пр. Сама история США «запараллелена» с историей Рима практически в той же последовательности: освобождение от ига «царской власти», покорение варварских племен на собственной территории, рабовладение и внешняя экспансия, гражданская война, утверждение и последующая коррупция республиканских институтов…
Сегодня США вплотную подошли к аналогу «цезаристского» этапа в своей истории, ибо республика не может более выступать инструментом мобилизации человеческих и материальных ресурсов в контексте тех вызовов, которые США бросили миру и которые брошены в ответ им самим. Американское «элитное ядро» вплотную встало перед необходимостью антиреспубликанского и антиконституционного переворота и перехода к харизматической «цезаристской» диктатуре.
