— Именно так. У меня нет особых опасностей в жизни, кроме переходов через дорогу, и то я внимательно смотрю по сторонам. А выигрыш предпочитаю получать наличными.
— Продать будет не очень сложно…
— У меня даже покупатель есть, — прервал я Брауна. — Просто мы оба профаны в этом деле, поэтому решили сделать это через вас, чтобы обе стороны были уверены в том, что получают ожидаемое.
— Никаких проблем. Точную оценку могу дать прямо сейчас, если вы не определились пока с ценой.
— Определились, но мне интересно, насколько я ошибся.
— Камень будет стоить… тут, видите ли, нет даже смысла проверять его состояние, потому что в нем тогда не было бы Силы, так что… — он раскрыл какой-то справочник и ткнул пальцем в строку в таблице, — двадцать четыре тысячи фунтов.
Цви, засранец, все же на четыре тысячи меня хотел опустить.
— В таких случаях комиссионные дома составляют двенадцать процентов от оценочной цены, — продолжил Браун. — В данном случае, — его палец перескочил в другой столбец, — две тысячи восемьсот восемьдесят фунтов.
Двадцать тысяч минус две восемьсот восемьдесят… семнадцать тысяч сто двадцать. Хм… а так Цви давал даже больше. М-да. Но горевать уже поздно, раньше надо было думать. Все равно это чертовски большая куча денег. И даже не деньги тут важны, а один неприятный человек из Маленькой Италии, который все время портит мне настроение фактом своего существования.
— Я могу получить сертификат сегодня?
— Да, без проблем. Придется подождать около получаса.
— Очень хорошо. Мне бы хотелось продемонстрировать, что я его не обманываю.
— Да, я прекрасно вас понял.
— Что надо делать дальше?
— Камень остается у нас, мы подписываем с вами контракт на продажу. Если покупатель есть, то дополнительное соглашение о цене и имени покупателя, а также поручение на огранку и зарядку камня. Затем все происходит здесь. Приходит покупатель, мы удостоверяем его личность, он вносит сумму, мы удерживаем комиссионные, он уходит с камнем, а вы в любой момент забираете деньги или мы перечисляем их на указанный вами счет. Занимает около недели.
— Так быстро? — удивился я. — Всегда думал, что это долго и трудно.
— Мы «Де Бирс», сэр. Мы этим занимаемся очень давно.
— Хорошо, я подожду, пока будет готов сертификат и бумаги. Могу я откуда-нибудь позвонить? Мне надо уточнить, как точно пишется имя покупателя.
— Заодно уточните его адрес и день, месяц и год рождения. Все это ему придется здесь подтвердить. А позвонить можете из холла, там в конце несколько телефонных кабинок. Бесплатных.
Кабинками это было назвать сложно, поэтому я сразу их и не заметил. Скорее «телефонные кабинеты» в стенах из серого узорчатого мрамора, с мягкими удобными креслами внутри и столиками, на которых лежали стопки дорогой бумаги с вензелем «Де Бирс» и такие же карандаши. Я набрал номер Галлахера, откликнулся тот большой парень, которого звали Шон, представился.
— Падди уехал, но сказал передать, что это будет его законник и звони ему, просто представься, сейчас дам номер… это Айзек Цукерман, записывай…
Я тут же набрал нужный номер, откликнулся мужской голос, я попросил к телефону мистера Цукермана, и голос сообщил, что я уже имею честь с ним беседовать.
— Меня зовут Поль Высоцки, мистер Галлахер должен был предупредить о моем звонке.
— Разумеется. Ровно с этого момента я принимаю руль. Что требуется?
— Мне нужны данные о покупателе, имя, год, день и месяц рождения, причем так, чтобы можно было это подтвердить документом.
— Покупателем буду я сам, а дальше мои проблемы. Вы получили согласие продавца?
— Да, они сдадут камень в «Де Бирс», цена прежняя. Сертификат мне передадут в течение часа.
— Вас не затруднит привезти его мне? Так мы сэкономим прорву времени.
— Давайте адрес.
— Тогда записывайте все подряд, и имя, и адрес, и прочее. Когда вы будете?
— Через час примерно, — я посмотрел на адрес. Недалеко ехать.
— Тогда жду вас.
***
Я нашел офис с табличной «А. Цукерман, советник права» через пятьдесят восемь минут после этого разговора, так что угадал со временем почти идеально. Офис располагался по хорошему адресу на Восьмой Авеню, но сам был небольшим и темноватым. Секретаря не было, хотя стол и машинка имелись, а в кабинете я нашел невысокого сухощавого человека в круглых очках и с длинным тонким носом, что-то быстро писавшего авторучкой. Увидев меня, он жестом показал на кресло и произнес:
— Всего одна минута, хорошо? А то с мысли собьюсь.
Он дописал страницу в перекидном блокноте и закрыл его.
— Когда готовишься к процессу, приходится учитывать все мелочи, — улыбнулся он белыми вставными зубами. — Итак, сертификат?
Я протянул ему бумагу, вытащив ее из кожаной папки, которой оделил меня Браун.
— Четыре и два карата… качество соответствует требованиям… оценка… хм… у нас еще и скидка?
— Получается так.
— Не похоже на моих соплеменников с бородами и в дурацких шляпах.
— Как бы то ни было, а камень уже у «Де Бирс» и цена заявлена, как и покупатель.
— Даже не знаю, чем они заболели, — хмыкнул Цукерман. — Трефного в субботу поели, что ли? Но если там уже и цена есть, то… это уже серьезно. А кто такой Бернард Перра? — Фамилию он произнес с ударением на первом слоге, равно как и имя на английский манер.
— Посредник от них. Он вообще-то оценщик активов или что-то такое, и с ними дела крутит.
— Понятно. Я оставлю сертификат у себя?
— Да, конечно, для вас и получен. Я этого Перра, — я произнес фамилию правильно, она мне дорога как память, — специально попросил об этом.
— Хорошо, я все скажу Падди.
На этом мы и распрощались, после чего я решил съездить выпить кофе в какое-нибудь приличное место и там спокойно поразмыслить над тем, на какие грабли я еще не успел наступить и как бы этого избежать по возможности.
В самом начале Либерти-авеню расположилась итальянская кофейня, неизвестно как оторвавшаяся от своего района, где предлагали прекрасный капуччино и совершенно замечательные хрустящие, посыпанные сахарной пудрой, пирожные с рикоттой. Недавно открыл это место к своей радости в совершенно американском районе. Привычно взял из автомата газету, сел за столик, раскрыл.
Да, страсти накаляются. В корсиканском районе убиты двое сборщиков налога «за защиту», прямо у дверей магазина, из которого они вышли. Неизвестные расстреляли их из револьверов. В Мидтауне, в преимущественно еврейском районе, нашли забитого насмерть «буки», которого подвесили на куске провода на металлической ограде.
