— Хрен его знает, всякое болтают, — О’Хара пожал плечами. — Он там у себя в Чайнатауне большая гребаная шишка, вроде. Наверняка дерьмо возит, чинки вообще полезли в этот рэкет, мать его. Гинни и корсиканцы брали всегда дерьмо у турок, а теперь чинки дешевле дают. Дерьмовый бизнес, поверь. Рано или поздно он убьет все аутфиты, помяни мое слово.
— Почему?
— Потому что за дерьмо стали давать большие сроки, парень. Вот сам прикинь: взяли какого-то даго на том, что он игру держит, так? Ему светит года четыре, выйдет через два, сидеть в банке будет как король, семья даже соскучиться не успеет. А если возьмут с дерьмом, да еще и с контрабандой — это федеральное. И дадут ему лет пятнадцать в федеральной, где даже денег, мать их, сунуть некому, чтобы тот жил хорошо. И что тогда?
— Начнет сдавать своих?
— Точно! — Полли хлопнул по столу. — Как Дьюи упаковал главного гинни? А вот как раз так, кто-то из своих дал показания. Сказал, что своими глазами видел, как тот проституток бил и работать заставлял, прикинь? Дерьмо полное, мать его, босс руки не марает, но тот все, спекся. И тогда вопрос: на чем сгорел тот, что вложил этого Лучиано?
— На чем?
— Я без понятия, парень, но вот могу поставить свой «спидстер» против твоей шляпы, что на дерьме, — О’Хара показал пальцем на мою шляпу, висящую на вешалке. — Лучиано вообще начинал с дерьма, и вообще вся их гребаная семья этот рэкет под собой держала. Так можно еще на мокром залететь, но за это не подтянешь. Там со свидетелями поговорят, там что-то еще — они всегда выходят. А вот с дерьмом берут прямо на руках, понял? Никаких гребаных свидетелей не надо. И ты поешь прокурору Дьюи все, что тот хочет от тебя слышать. Так что, делаем ставки?
— Не-а, шляпу жалко, она мне нравится.
— Вот и я об этом.
Вот это сюрприз. Даже не знаю, что и сказать. Ву, оказывается, с Галлахером дел не ведет? Только платит раз в неделю за защиту борделя? Интересно… а кто же ему тогда деньги одолжил? И под что? И почему Богуславский говорил, что Ву через Падди дела крутит? Сам не знал или специально так сказал? Или Полли гонит мне дезинформацию зачем-то? А зачем?
— Слушай, что ты про «крайслер» скажешь? — заговорил Кил. — Мне уже колеса пора менять, а я пока думаю. Нравится «Зефир» и «Эрстрим», не знаю, что выбрать.
— «Эрстрима» на следующий год уже не будет, — не стал я рекламировать ничего своего. — «Эрфлоу» гениален, но его не поняли.
— Он вроде опасен на ходу, нет?
— Куча дерьма. Это самая лучшая американская машина последних лет. И самая безопасная. И «Зефир» сделан в подражание. Только «Зефир» будут делать, а «Эрфлоу» скоро тоже закончится. Со следующего года будет продаваться «Крайслер Ройал», мы уже заказы сделали, выглядит хорошо, но сказать, как на самом деле, пока не могу. Так что я брал бы «Зефир».
— Понял, спасибо. Ты же не торгуешь «линкольнами»?
— Нет. Так что можно мне верить. Я торгую «крайслерами». Если захочешь что-то большое, то бери «Империал», вот его могу посоветовать.
А ведь хотели начать торговать «фордами» и «линкольнами», но не получилось. Мне кажется, что модель «Линкольн Зефир» побьет всех в будущем в своем классе. Отличная штука, сам бы ездил, если бы условия дилерского контракта позволяли.
***
В «Грин Корк» оказалось вовсе не так плохо. То есть мне и так было хорошо, я больше за Сюзет опасался, но для нее нашлась компания, они проболтали весь вечер, и домой я привез ее в прекрасном настроении. И да, она даже не танцевала, что совсем необычно. Но вообще танцы были, на сцене играл оркестрик, и время от времени девушки в забавных платьях и высоких белых чулках отплясывали «рил»
[21] под «Дроузи Магги» и всякую подобную музыку. Все очень по-ирландски в этом месте, я предупреждал.
Я же привез оттуда новый повод для размышлений. С кем на самом деле работает Ву? У кого он мог взять деньги? И чем ему это грозит? Модель мира, существовавшая до этого в моей голове, несколько перекосилась и даже сломалась. Ву ничего не должен Галлахеру, так что не следует ожидать какого-то конфликта с той стороны. А тогда чего ждать?
С одной стороны мне проще, даже если люди Галлахера, вспомнив о моих прошлых занятиях, что-то и заподозрят, то им будет плевать. Они могут даже и не вспомнить, потому что если Ву им не партнер, то они и не станут тратить время на размышления и воспоминания. Но и я теперь не могу оценить результат нашего налета. Так чего мы все же добились? Чего-то ведь добились… только я теперь не знаю, чего именно.
Но новость об ограблении мистера Ву уже разлетелась. То есть тот, кто дал ему деньги, мог сам об этом узнать. И что он предпримет?
Ву должен платить «пункты» раз в неделю. Но у займа есть еще и срок. Не думаю, что он брал деньги надолго, максимум на месяц или около того. Тогда кредитор должен начать нервничать и выяснять, чем же Ву вернет кредит. У Ву есть клуб и есть ресторан. Есть какие-то дела в Чайнатауне, но… никто не согласится забирать китайский бизнес в уплату, потому что им невозможно управлять. И даже совсем китайский «Небесный дракон» тоже не слишком хорош как обеспечение по той же самой причине. То есть кредитор захочет «Шанхайскую лилию», а бордель платит Галлахеру. И тогда получится, что Ву должен отдать доход Падди кому-то еще, так?
Так.
И что скажет на сей счет Падди? Падди, скорей всего, будет крайне недоволен, а язык у него богатый, равно как и набор привычных методов воздействия.
И где тут тогда я? Что я могу сделать такого, чтобы…
Я ухмыльнулся, затем посмотрел на часы… нет, сегодня уже поздно звонить. А вот завтра с утра в самый раз. И лучше взять «олдсмобиль», чтобы опять не мельтешить своей машиной. И в банк заеду, первым делом.
19
— Заходи, — сказал Шон, открывая дверь. — Падди ждет.
Прямо за дверью в углу стояла автоматическая винтовка BAR, так что ирландцы всерьез подготовились встретить новый налет. Окна уже заменили и даже мебель частично, но дыры от пуль в стенах пока были заделаны просто замазкой, запах которой еще слегка чувствовался.
— Садись, — Шон показал на кресло. — Сейчас позову.
В гостиной, кроме меня и Шона, оказались еще два человека, а на столе я увидел два дробовика и «шмайссер», выложенные в рядок. Мы с сидевшими поздоровались, хотя я не знал ни одного, ни другого. Еще в гостиной были кошки. Мордатый черно-белый кот, который тогда подошел ко мне за почесухами, лежал сейчас на серванте, важно поглядывая на всех желтыми глазами, еще двое валялись на диване. Трехцветная кошка сидела у окна во двор и задумчиво вылизывала лапу. Черный как ночь и похожий на пантеру зверь вытянулся на валике соседнего кресла. Я протянул руку, почесал его между ушей, а потом щеку, он заурчал и навалился на руку.
