— Уиндраш
[8], — говорит Кэрри.
— Какое красивое название! — восклицает Хелен.
Она и Мессенджеры уже припарковали свои машины и влились в небольшую компанию, собравшуюся у реки. Прозрачная и чистая вода Уиндраша блестит на солнце. Вдоль кирпичной набережной по одному берегу простираются лужайки и сады, а по другому тянется главная улица деревни. Кое-где шумят пороги и высятся небольшие декоративные мостики, за деревней же река постепенно расширяется и замедляет течение.
— Просто чудесно! Идеальное место для утиных гонок, — говорит Хелен.
— Марианне повезло, не так-то просто получить разрешение на проведение мероприятий в этом месте, — вставляет Джаспер, — но у нее есть знакомые в приходском совете.
— Как ей могли отказать? — недоумевает Летиция Гловер. — Это как раз то, что Буртону надо!
— Где стартуем? — спрашивает Реджинальд Гловер, чтобы отвлечь внимание от этого грубоватого замечания.
— С дальнего конца деревни, — отвечает Джаспер, показывая рукой вверх по течению. — Марианна уже там. Ее атакуют орды туристов, желающих купить билеты. К сожалению, не разрешается продавать их в публичном месте.
— Пойдемте скорее, — говорит Колин Ривердэйл своей жене и малышам. — Нельзя же пропустить начало. — Он усаживает одного ребенка себе на плечи, а другого берет за руку и отправляется в путь, за ними семенит Аннабель с детской коляской. Хелен, Мессенджеры и Гловеры следуют за ними, но не так быстро.
Друзья и знакомые Ричмондов (в основном преподаватели гуманитарного факультета) тоже приехали поддержать мероприятие Марианны, а у стартовой линии, как и предупреждал Джаспер, уже собрались туристы и зеваки, предвкушающие необычное зрелище и разочарованные тем, что не удалось купить билеты. Многие из них все равно вносят пожертвования. Марианна довольна — уже сейчас ясно, что все пройдет успешно. Оливер вне себя от счастья и возбуждения.
— Здравствуйте, Хелен Рид, какой у вас номер?
Хелен смотрит на билет:
— Сорок восьмой.
— А у меня четырнадцатый.
Он бродит по лужайке, спрашивая у всех знакомых их номера.
Несколько мальчишек-бойскаутов держат над водой в большой сетке около ста утят — одинаковых пластмассовых банных игрушек с нарисованными на них номерками. По сигналу Марианны мальчишки с плеском высыпают уток в воду. Зрители ликуют, некоторые бегут вслед за утками, не отрывая от них глаз. Дети забегают вперед и выстраиваются в ряд на мостике, наблюдая, как утки проплывают под ним. Сначала игрушки продвигаются одной большой желтой массой, затем разделяются на небольшие группки и отдельно плывущих особей. На середине дистанции одна утка вырывается вперед метров на двадцать.
— Поразительно, — замечает Хелен, шагая рядом с Ральфом. — Они же все одинаковые и сбросили их в одно время.
— Да, прекрасная иллюстрация теории хаоса, — говорит Ральф.
— А, знаю, что это такое, профессор Дугласс объяснил.
— Да? Когда это он успел? — удивленно спрашивает Ральф.
— На твоем дне рождения. Эффект бабочки. Множество переменных.
— Очень хорошо! Особенно вначале, когда они врезаются друг в друга. В реке различные подводные течения и водовороты, и ветер неравномерно распределяется по поверхности. Этой маленькой утке повезло со всеми переменными.
— Пока да…
— Конечно, она может попасть в водоворот или врезаться в какую-нибудь корягу под мостом, но единственное, что способно помешать ее победе, это катастрофа.
— Так же как в жизни. Жизнь — большая утиная гонка.
Оливер Ричмонд возбужденно бегает взад и вперед вдоль берега. Хелен подзывает его:
— Какой номер у лидера?
— Семьдесят три, — говорит Оливер, замедляя шаги.
— Не моя, — говорит Ральф, разглядывая свои пять билетов.
— Вторая — под номером сорок два, третья — под номером девять и четвертая — под номером восемьдесят два, а пятая — под номером двадцать семь.
— Тебе нужно быть комментатором на скачках, Оливер, — шутливо советует Ральф.
Оливер смотрит на Ральфа.
— Вы — Ральф Мессенджер, — говорит он.
— Да.
— У вас есть карточка «Сэйнзбери»?
Ральф, похоже, растерян:
— По-моему, у жены есть.
— Какой номер?
— Понятия не имею.
— А у моей мамы есть карта «Сэйнзбери». Номер 6341740018651239770.
— Молодец, — говорит Ральф.
— Как у него это получается? — недоумевает Хелен.
— Аутисты нередко обладают феноменальными способностями. Во времена, когда еще не было никакой политкорректности, их называли «гениями-идиотами».
— Наподобие компьютеров?
Многих уток постигла печальная участь. Одни утонули в водопадах или сели на мель в тростнике, другие врезались в коряги и мосты и остановились. Теперь их вылавливают бойскауты с помощью своих сетей и бамбуковых шестов. Но основная масса по-прежнему продолжает плыть, крутясь и переворачиваясь в воде, минуя настоящих уток, которые с презрением поворачиваются к пришельцам спиной, делая вид, что не замечают их. Старший ребенок Ривердейлов, пытаясь спасти желтую утку, зацепившуюся за ветку, упал в воду, и отец бросился ему на помощь, намочив ботинки и брюки. Вся семья в спешке уехала домой. Утка под номером семьдесят три уверенно набирает скорость и вскоре финиширует, на целую минуту опередив свою ближайшую соперницу. Владельцем утки-победителя оказался не кто иной, как профессор Дугласс. Джаспер Ричмонд поймал его в учительской и заставил купить билет.
— Как жаль, что он не пришел! — говорит Хелен.
— Подобные развлечения — не для Даггерса. Ведь он затворник. До сих пор не понимаю, как его угораздило прийти ко мне на день рождения. Он меня терпеть не может.
— Да, я заметила.
— Что?
— Он что-то такое говорил…
— Что именно?
— Какую-то банальщину.
— Рассказывай, — настаивает Ральф.
— По-моему, назвал тебя «мастером научной цитаты» или чем-то в этом роде.
Ральф выдавливает из себя короткий невеселый смешок.
— Неужели я виноват в том, что журналисты звонят не ему, а мне, когда хотят поговорить об искусственном интеллекте? — Хелен молчит, и Ральф продолжает: — Когда я сюда приехал, мне рассказали один анекдот про Даггерса. В те времена он уже завидовал всем, кто имел дела с прессой. Однажды он зашел в нашу кофейню и обмолвился, что его пригласили принять участие в радиодискуссии за 50 фунтов. Его спросили: «И что ты собираешься делать?» Он ответил: «Наверное, соглашусь. 50 фунтов я уже послал».
