Раздаются одобрительные, почти восторженные аплодисменты. Ральф поднимается к Хелен на сцену, аплодируя на ходу.
— Большое спасибо, Хелен, — говорит он, дождавшись, пока стихнут аплодисменты. — Очень интересно и познавательно. — Затем он обращается к аудитории: — Как я уже говорил, никаких вопросов. Цель заключительного слова — завершить конференцию и дать пищу для размышлений в следующем году. Думаю, Хелен блестяще справилась с этой задачей. Так что, как говорили бессмертные Том и Джерри: «Вот и все, ребятки!» Если не считать заключительного ужина, который, напоминаю вам, начнется в половине восьмого. Я скажу несколько слов о тех, кто способствовал успеху нашей конференции, но обещаю быть кратким.
Снова раздаются (уже не столь бурные) аплодисменты, постепенно сменяющиеся гулом разговоров. Участники поднимаются с мест, зевают, потягиваются, собирают вещи и выходят из зала. Телевизионщики выключают лампы и прожектора, а звукооператор надевает наушники, чтобы прослушать запись. Сошедшую со сцены Хелен окружает небольшая группка людей, которые благодарят ее за хорошее выступление. Женщина в косынке и длинной хлопчатобумажной юбке спрашивает, собирается ли Хелен опубликовать свою речь.
— Очень сомневаюсь, — говорит Хелен.
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы прислали мне копию. Такая вдохновенная речь! — Она протягивает Хелен визитную карточку. «Зара Манкевиц, терапевт-холистик». Калифорнийский адрес, Сосалито.
Хелен и Ральф покидают аудиторию последними.
— Здорово выступила, спасибо.
— Правда, хорошо?
— Я в тебе не ошибся.
— Но ты ведь не согласен ни с единым словом.
— Конечно, нет, — улыбается он, — но ты так красиво говорила, любо-дорого послушать.
— Я боялась смотреть в лица слушателям: они могли оказаться недовольными, скучать или спать.
— Ты их просто заворожила.
— Врешь.
— Ну, если не заворожила, то заинтриговала уж точно. Они же подходили к тебе потом.
— Не думаю, что среди них были серьезные ученые. Моя главная полконница — нью-эйджевый терапевт из Калифорнии, — говорит Хелен, показывая визитку.
— Да, кто только не участвует в конференции! Ты же сама сказала — главный предмет. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, я хочу заскочить домой, чтобы принять душ и переодеться перед ужином.
— Там не будет ничего особенного. Меню прежнее плюс одно дополнительное блюдо и бесплатное вино.
В холле Эйвон-Хауса стоит высокий мужчина, расставив ноги и сложив руки за спиной, видимо, кого-то поджидает. Одет в голубой блейзер и строгие серые брюки, которые выделяют его среди делегатов с их яркими рубашками, футболками и джинсами.
— Мне нужно кое с кем поговорить, увидимся, — говорит Ральф и направляется к мужчине. Перекинувшись парой фраз, они вместе выходят из здания.
Ральф и сержант Эгню направляются к Центру Холта Беллинга. Вечер теплый и солнечный. Студенты валяются на траве, болтают, пьют пиво или играют в мяч. Другие катаются на лодках или занимаются видсерфингом, медленно скользя по глади озера, подгоняемые слабым бризом.
— Больше похоже на лагерь отдыха, чем на университет, правда? — замечает сержант Эгню.
— Последняя неделя семестра. Занятия уже закончились, и студенты ждут результатов экзаменов, — говорит Ральф.
— Мне это место напоминает Глэйдуорлд, куда мы ездили в отпуск прошлым летом. Бывали когда-нибудь?
— Нет, — говорит Ральф, осматриваясь по сторонам, и спрашивает напрямик: — Так что вы хотели мне сказать?
— У меня есть имя подозреваемого.
— Кто это?
— Профессор Дугласс.
— Вы уверены?
— Примерно на семьдесят процентов.
— Понятно, — тянет Ральф.
— Вы не удивлены? — говорит Эгню.
— Странновато, но у меня самого недавно возникли подозрения насчет него. После нашего разговора… но у меня нет доказательств. Просто интуиция… Он немного странный человек. И что вы теперь собираетесь предпринять?
— Проверю жесткий диск его компьютера.
— Но он пользуется разными машинами. У вас есть ордер?
— Нет, но скоро будет, хотя на данном этапе расследования он скорее всего не нужен.
— Как вы намерены действовать?
— Попрошу его помочь мне и понаблюдаю за его реакцией. Когда вы сможете организовать нашу встречу?
— Наверное, он сейчас в офисе, я не видел его на заключительном заседании.
Центр закрыт и пуст, магнитной картой Ральф открывает стеклянные двери. Секретари уже разошлись, а все студенты целый день были на конференции. Ральф набирает внутренний номер Дугласса, и тот берет трубку.
— Ты не мог бы зайти ко мне, Даггерс? — говорит он. Через минуту раздается короткий стук в дверь, и Дугласс входит, не дожидаясь приглашения.
— Надеюсь, это не займет много времени, Мессенджер, я очень занят. — Он бросает быстрый взгляд на Эгню, сидящего в кресле у стола Ральфа.
— Это сержант Эгню из глостерской полиции. Он занимается педофилией и порнографией.
Дугласс бледнеет, как полотно.
— Ну и что с того? — спрашивает он.
— У полиции есть сведения, что кто-то в нашем здании скачивает детскую порнографию из Интернета, — говорит Ральф.
— А я здесь при чем?
— Я подумал, что заместитель директора Центра должен быть об этом проинформирован, — говорит Ральф.
— Разумеется, — краснеет Дугласс. Он поворачивается к сержанту Эгню. — Кого же вы подозреваете?
— Пока мы не можем назвать его имя.
— Это очень деликатная операция, — говорит Ральф, — сержанту Эгню нужна наша поддержка. Первым делом нужно исключить нас с тобой из списка подозреваемых. Он уже проверил мой компьютер, теперь должен проверить твой.
— Если не возражаете, — вставляет Эгню.
— Возражаю. Это просто возмутительно!
— Послушай, Даггерс, это же простая формальность. Мой он уже проверил.
— Поздравляю тебя, Мессенджер, а на моем диске слишком много конфиденциальной информации.
— Вы не могли бы уточнить, какой именно? — спрашивает Эгню.
— Информации о моих исследованиях.
— Не думаю, Даггерс, что сержант Эгню выкрадет твое исследование, — говорит Ральф со слабой улыбкой.
— Прекрати называть меня Даггерсом! — кричит Дугласс. Он весь напрягся, его лицо покраснело, а глаза вытаращились за линзами очков.
В комнате воцаряется напряженная тишина, которую неожиданно прерывает телефонный звонок. Ральф берет трубку.
