— Поэтому давайте предположим, что его следующая поездка будет на стадион, на котором он в прошлом году не был, — снова вступаю я в разговор. — Кроме того, давайте предположим, что это будет стадион не на Среднем Западе, потому что это своего рода его задний дворик. Поэтому отпадают «Чикаго Беарз», «Индианаполис Колтс», «Сент-Луис Рэмз» и «Канзас-Сити Чифс». Итого есть четыре стадиона, которые он, по нашему мнению, не станет посещать, плюс еще два, на которые он уже наведывался.
— И что тогда остается? — спрашивает какая-то женщина.
— В Национальной футбольной лиге имеется тридцать две команды и тридцать один стадион, потому что клубы «Нью-Йорк Джетс» и «Нью-Йорк Джайентс» делят один стадион на двоих, — говорю я. — Итак, тридцать один стадион. Он посетил семнадцать стадионов в прошлом году и еще два в этом. Всего — девятнадцать. Убираем четыре команды со Среднего Запада, и тогда из списка вычеркивается в общей сложности двадцать три команды. Остается еще восемь стадионов, ребята. Еще восемь стадионов.
— И из этих восьми оставшихся команд только у пяти на интересующей нас неделе проходят домашние матчи, — опять подключается к разговору Букс. — «Окленд Рэйдерс», «Даллас Ковбойз», «Кливленд Браунс», «Вашингтон Редскинз» и «Сиэтл Сихокс».
— У «Сиэтл Сихокс» матч в понедельник вечером, а потому, как нам кажется, мы можем исключить Сиэтл, — говорю я. — То есть он поедет на следующей неделе в одно из четырех мест.
— Так что мы будем делать? — спрашивает один из агентов, общающийся с нами по компьютеру в режиме видеоконференции. — Объявим через средства массовой информации, что всем следует опасаться среднестатистического белого мужчины без отличительных черт, который может захотеть встретиться с вами лично или же просто явится к вам домой без предупреждения?
Он прав. В этом и заключается главная проблема. У нас нет хорошего изображения этого человека, и мы мало что знаем о стиле его преступной деятельности. Нам известно, что Кёртису Валентайну из Шампейна, штат Иллинойс, он назначил встречу, но мы не знаем, как он подобрался к другим своим жертвам. Что мы можем сказать людям? От чего мы можем их предостеречь?
— Мы попросим местные правоохранительные органы немедленно сообщать нам обо всех пожарах в жилых домах и быть готовыми незамедлительно оказать нам содействие — так, как мы это сделали на северо-западе на этой неделе, — говорит Букс. — И как только нам станет известно о первом убийстве на следующей неделе, мы узнаем, где он находится и на какой футбольный матч собирается пойти.
Другими словами, нам придется дождаться, когда он снова кого-то убьет. Эта мысль сама по себе действует на меня удручающе. Однако пока это наша единственная зацепка.
— И как только мы это узнаем, — говорит один из агентов, — мы сузим сферу поиска до одного стадиона и попытаемся его найти среди восьмидесяти тысяч человек, которые придут смотреть футбольный матч.
— Совершенно верно, — признает Букс. — Придется подумать о том, что мы будем делать с такой огромной толпой. Однако мы абсолютно уверены в том, что, где бы наш субъект ни решил расположиться, в ближайшее воскресенье он будет находиться на футбольном стадионе в течение трех часов. Значит, нам надо решить, как мы будем действовать в этот промежуток времени.
Это будет нелегко, но нам придется что-нибудь придумать. В течение относительно небольшого промежутка времени наш субъект будет находиться, можно сказать, в железном ящике. Нам нужно как-то умудриться сделать так, чтобы он из него не выскользнул.
67
«Сеансы Грэма» Запись № 15 17 сентября 2012 года
Я начал с того, что стал сегодня вечером наблюдать за ней. И делал я это самым эффективным способом — то есть так, чтобы она не замечала, что я за ней наблюдаю. Я, как вы понимаете, проскользнул в бар. Вы теперь наверняка уже по достоинству оцениваете мое умение оставаться незамеченным. Когда я встретил ее в этом баре на прошлой неделе, Мэри сказала, что работает здесь, и мне улыбнулась удача: она оказалась барменшей, а потому находилась практически на одном и том же месте, пока я, юркнув в уголок, наблюдал за ней.
Я наблюдал за ней во время ужина, когда клиентов в заведении было немного, и ел при этом обычную для таких заведений пищу, а затем открыл лэптоп, чтобы у меня был повод оставаться здесь. Я наблюдал за ней, когда стали собираться посетители, желавшие, видимо, посмотреть футбольный матч в телепрограмме «Футбол в понедельник вечером». Я наблюдал за ней, когда посетители вели себя по отношению к ней грубо и когда они с ней флиртовали. Я наблюдал за ней, когда она ненадолго оставалась наедине с собой и когда она общалась со своим менеджером и другими работниками заведения.
А затем я прошмыгнул в туалет, чтобы снять бейсбольную кепку и очки и опустить воротник куртки. Когда я снова появился в баре, где уже находилось достаточно много людей для того, чтобы я мог за ними спрятаться, я прошелся с таким видом, как будто только что зашел в бар с улицы. Должен признаться, что у меня в животе возникло такое ощущение, будто там порхают бабочки. Да, друзья мои, я волновался.
Я сел на табурет у стойки бара и дождался своей очереди — как любой другой посетитель. Я решил, что изображу удивление, когда увижу ее, — так, будто я только что зашел в этот бар, не ожидая увидеть ее здесь. Стану ли я притворяться, что не помню ее имени? Стану ли я делать вид, что напряженно что-то вспоминаю, щелкать пальцами и затем говорить: «Вас ведь зовут Мэри, да?»
Когда она подошла ко мне с легкой улыбкой на губах, все мои мысли тут же перепутались. Ее темные волосы были не очень туго собраны на затылке в конский хвост, так что несколько прядей вырвались на свободу. Ее глаза были прищурены, в результате чего в их уголках появились морщинки. Освещение было тусклым, и, наверное, именно поэтому ее глаза показались мне более темными, чем в прошлый раз, когда я видел ее вблизи.
— Знаете, Грэм, — сказала она, — я уже начала думать, что вы собираетесь игнорировать меня в течение всего вечера.
Она сделала это снова! Она ошеломила меня еще до того, как я успел с ней поздороваться. В прошлый раз она поймала меня на том, что я записываю свои мысли на диктофон, делая вид, что это телефон, и тем самым стала первым человеком, раскусившим эту мою хитрость. В этот раз она заметила, что я прячусь в глубине бара. Я, правда, не очень-то и маскировался, но все же старался оставаться незамеченным.
И она запомнила мое имя!
В подобной ситуации мне следовало бы сказать в ответ что-нибудь остроумное, да? Что-нибудь остроумное и, возможно, выставляющее меня в смешном свете. И это стало бы своего рода моей торговой маркой. Быстрый ответ, исполненный колкого сарказма, но данный с невозмутимым видом. Что-то такое, что задаст тему дальнейшего разговора.
Но еще до того, как я осознал это, мои губы зашевелись и изо рта стали вылетать слова.
— Возможность встретиться с вами заставляла меня волноваться, — произнес я.
Друзья, должен вам сказать, что в тот момент время для меня остановилось. Мне захотелось поймать свои слова и запихнуть их обратно в рот. Вся моя душа в этот момент будто лежала перед ней как на ладони. «Что я наделал? — лихорадочно размышлял я, чувствуя, что мне тяжело дышать. — Как мне забрать свои слова назад? А не подумает ли она, что я уж слишком сентиментален?»
