Привидения стучали по трубам и сотрясали оконные рамы, заставляя стекла дребезжать, а также сбрасывали книги с полок.
Хильди ходила из комнаты в комнату и представлялась своим призракам.
– Ты нас видишь? – спросило привидение молодого человека. – И тебе не страшно?
– Вовсе нет, – ответила Хильди. – Мне нравятся привидения. Вы когда-нибудь играли в елки-палки?
– Простите, нет, – пробормотал, отворачиваясь, призрак.
Он, похоже, был разочарован, как будто все, что ему было нужно, – это кого-нибудь напугать, а Хильди лишила его этой возможности.
Встретив следующее привидение – старушку, заставлявшую парить в воздухе кухонные ножи, – Хильди сделала вид, будто насмерть перепугана.
– А-а-а-а-а! – закричала она. – Что происходит с моими ножами?! Я, наверное, схожу с ума!
Старушке-привидению это, кажется, понравилось, поэтому она сделала шаг назад и подняла руки, чтобы заставить ножи взлететь еще выше, и тут же споткнулась о другое привидение, которое ползало по полу позади нее. Старушка-привидение упала, и ножи посыпались на кухонную стойку.
– Что ты тут делаешь? – закричала старушка-привидение, обращаясь к ползающему привидению. – Разве ты не видишь, что я работаю?
– Смотри, куда идешь! – заорало в ответ ползающее привидение.
– Смотреть, куда я иду?
Хильди расхохоталась. Это было так смешно, что она просто не выдержала. Оба привидения тут же прекратили перепалку и уставились на нее.
– Мне кажется, она нас видит, – пробормотало ползающее привидение.
– Ну конечно, – отозвалась старушка-привидение. – И нисколько нас не боится.
– Нет, мне было страшно! – запротестовала, давясь от смеха, Хильди. – Честное слово!
Старушка-привидение поднялась с пола и отряхнула платье.
– Совершенно очевидно, что ты мне подыгрываешь, – произнесла она. – С момента моей смерти меня еще никто так не унижал!
Хильди не знала, что ей делать. Она попыталась быть сама собой, и это не сработало. Она попыталась вести себя так, чтобы понравиться привидениям, но и здесь у нее ничего не получилось. Борясь с разочарованием, Хильди вышла в коридор, где стояла очередь из привидений, желающих посетить ванную комнату, и обратилась к ним:
– Может быть, кто-нибудь хочет со мной дружить? Я очень добрая и знаю множество леденящих кровь историй о живых людях. Возможно, они вам понравятся.
Но привидения переминались с ноги на ногу и молча смотрели в пол. Они видели ее отчаяние и поэтому испытывали неловкость.
Молчание было таким долгим, что Хильди отвернулась и, понурившись, ушла. Ее щеки горели от смущения. Она села на крыльце и стала наблюдать за призраками, пляшущими во дворе. Похоже, ее затея провалилась. Невозможно заставить людей дружить с тобой – даже если они уже умерли.
Ощущение того, что ее игнорируют, было еще хуже одиночества, поэтому Хильди решила продать и этот дом. Первые пять человек, которые пришли на него посмотреть, испугались и убежали, даже не переступив порога.
Хильди попыталась немного снизить концентрацию привидений, продав часть зараженной призраками обстановки предыдущим владельцам. Она написала письмо мужчине из Португалии, интересуясь, не хочет ли он забрать обратно свой плачущий письменный стол. Ответ пришел очень быстро. Стол был ему не нужен, но мужчина надеялся, что у нее все хорошо. Под письмом стояла подпись: «Ваш друг Жоао».
Хильди несколько минут смотрела на эти слова. Неужели она может называть этого мужчину своим другом? Или он просто пытается быть… вежливым? Она написала ответ, постаравшись сделать его как можно более непринужденным.
Хильди солгала, сообщив, что у нее все хорошо, и спросила, как дела у него. Она подписала письмо так: «Ваш друг Хильди».
Жоао и Хильди стали переписываться. Это были простые и короткие письма, содержащие лишь общие фразы и замечания относительно погоды. Хильди по- прежнему не была уверена, считает ли Жоао ее своим другом на самом деле или именует ее так из вежливости. Но в конце одного из писем он приписал: «Если вы когда-нибудь окажетесь в Коимбре, сочту за честь видеть вас у себя в гостях».
В тот же день Хильди купила билет на поезд до Португалии, набила сундук одеждой, а рано утром к дому подъехал экипаж, чтобы доставить ее на железнодорожную станцию.
– До свидания, привидения! – жизнерадостно крикнула Хильди, выходя за дверь. – Я вернусь через несколько недель!
Привидения не ответили. Хильди услышала, как на кухне что-то разбилось. Она пожала плечами и направилась к экипажу.
На то, чтобы добраться до дома Жоао, у нее ушла целая неделя. Было жарко и пыльно. Все это время Хильди пыталась подготовиться к неизбежному разочарованию. В письмах они с Жоао нашли общий язык, но она знала, что при личной встрече, скорее всего, ему не понравится: она никому не нравилась. Ей следовало этого ожидать, чтобы устоять после очередного удара.
Хильди подъехала к дому Жоао – таинственному особняку на холме; казалось, он наблюдал за ней своими подслеповатыми окнами. Когда женщина приблизилась к крыльцу, с мертвого дуба, каркая, взлетела стая черных ворон. Хильди заметила привидение – оно раскачивалось в петле, свисавшей с перил балкона, – и помахала ему. Привидение растерянно помахало ей в ответ.
Жоао открыл дверь и пригласил Хильди войти. Он был очень любезен: взял у Хильди пыльное дорожное пальто и стал угощать ее чаем с ароматом корицы и молоком, а также пирожными. При этом Жоао вежливо задавал гостье вопросы о путешествии, а также о том, какая погода сопровождала ее в пути и как пьют чай у нее на родине.
Но Хильди постоянно запиналась и была уверена, что выглядит в его глазах полной дурой. Чем больше она думала о том, как глупо звучат ее слова, тем труднее ей было произнести хоть что-нибудь. Наконец после особенно неловкой паузы Жоао спросил:
– Я вас чем-то обидел?
Хильди поняла, что потеряла единственный шанс хоть с кем-то подружиться. Чтобы скрыть от Жоао наворачивающиеся на глаза слезы, женщина встала из-за стола и выбежала в соседнюю комнату. Жоао не последовал за ней, дав Хильди возможность побыть одной.
Она стояла в углу его кабинета и беззвучно плакала, закрыв лицо руками. Хильди злилась на себя, ей было очень стыдно. Спустя несколько минут она услышала за спиной глухой стук и обернулась. У письменного стола стояло привидение девочки, сбрасывавшее на пол ручки и пресс-папье.
– Прекрати немедленно, – произнесла Хильди, вытирая слезы. – Ты устраиваешь в доме Жоао беспорядок.
– Ты меня видишь! – удивилась девочка.
– Да, и я также вижу, что ты уже слишком взрослая для таких проделок.
– Да, мэм, – ответила девочка и исчезла, пройдя сквозь стену.
– Вы разговаривали с привидением, – сказал Жоао, и Хильди, вздрогнув, увидела, что он стоит в дверях и внимательно за ней наблюдает.
