По меньшей мере три четверти находившихся в зале почтили его царственность поклоном. Я увидел, как толстушка Венди плюхнулась на колени, предприняв самую что ни на есть искреннюю попытку сделать реверанс. И очень смутилась, что все испортила и наделала шуму.
Мой бывший сосед остановился и окинул взором поваленные стулья и подпалины от лазеров.
– Я ищу верховного главнокомандующего Дакроса, – сказал он.
Дакрос поспешил к нему между искривленными рядами стульев, а когда дошел до свободного пространства между Робом и почетной гвардией, опустился на одно колено. Вышло это у него совершенно естественно.
– Я здесь, сир, – сказал он. – Простите меня. Я бы никогда не заставил вас отправиться в Нет-сторону, если бы я…
– Факты я слышал. Вы были нужны здесь, – сказал Корифос. – Я же подтверждаю правомочность ваших действий и возвращаю вас на пост главнокомандующего империи. Однако время не ждет. Мне нужна вторая коронация, генерал. А этот кентавр – мой наследник. Его статус также необходимо подтвердить. Поэтому, прошу вас, встаньте и расскажите мне, нашли ли вы преступников, за которыми явились.
Дакрос поспешно поднялся.
– Джалейла найдена и казнена, – ответил он, – однако Грамос Альбек, вероятно, скрывается…
Новый император легким жестом остановил его:
– Спасибо. Где Грамос Альбек?
Он поглядел поверх потрясенных людей, рассыпанных по залу кучками, и сила этого взгляда буквально выволокла Грэма Уайта из убежища. Я в жизни не видел ничего подобного. Мне бы как магиду хотя бы половину этой силы. Грэм Уайт выполз из своей норы под последним рядом, неуклюже опрокидывая стулья и явно против своей воли, – но все же выполз. Волоча ноги, он плелся вдоль рядов, среди людей, которые все до одного шарахались от него, плелся, нагнув голову, и каждая черточка его тела протестовала, но не повиноваться воле Корифоса он не мог. Примерно на полпути он сумел сунуть руку под плащ, за пистолетом. Корифос просто еле заметно помотал головой. Лицо Уайта сморщилось от ярости, но руку он убрал. И так и плелся, нехотя, спотыкаясь, пока не поравнялся со мной. И тогда – с усилием, от которого у него набухли жилы возле глаз, – он остановился и поглядел на меня исподлобья.
Я понимал, о чем он думает. И сказал:
– Не вздумайте!
Наверное, Уайту было нечего терять. Дрожа от напряжения, которое требовалось, чтобы просто стоять и не идти к Корифосу, он снова попробовал открыть врата и разметать меня. Гейс подействовал мгновенно. Думаю, это был обширный инфаркт. Лицо Уайта – и губы, и все остальное, – стало иссиня-лиловым, руки задергались, потом он схватился за грудь, словно от боли не смог сдержаться. И слегка ссутулился. Но все же не сводил с меня взгляда, насмешливого и злого. «Видишь? – говорил этот взгляд. – Видишь, до чего ты меня довел?!» Он рассчитывал, что я буду долгие годы нести на себе бремя вины за его смерть. Иногда это бремя давит на меня и приходится очень стараться, чтобы его не чувствовать. Но ведь Уайт все сделал сам. Кроме того, я заметил, что Корифос не стал ему препятствовать. Это тоже была своего рода казнь.
Уайт рухнул к моим ногам. И когда я глядел на него, дивясь, как ничтожно и как непоправимо живое отличается от мертвого, то услышал слова императора:
– Доставьте оба тела на дальний транспортер и кремируйте. Я займу ближний транспортер, чтобы побеседовать с нужными людьми. Руперт.
Я вскинулся и обнаружил, что мой бывший сосед глядит на меня с той же учтивостью, с какой просил у меня взаймы сахару, с одним лишь отличием, огромным, как множественная Вселенная: это была вежливость такой силы, что сбивала с ног.
– Я хочу встретиться с вами очень скоро, – сказал он. – А пока всего лишь благодарю.
Он повернулся и ушел. Без него в зале стало темнее. За ним последовали все остальные, в том числе и Дакрос, а Роб прикоснулся к моему плечу и тихо проговорил: «И я благодарю». Я представить себе не мог, за какие такие мои дела, земные и нездешние, они меня благодарят. Я только и делал что грубые ляпсусы. В конце концов я решил, что Корифос имеет в виду мои шоферские услуги.
Прошло два часа, а могущество Корифоса по-прежнему проявлялось во всем. Конвент – вероятно – шел своим чередом. По крайней мере, люди в доспехах вместе с Фиск и Тарлессом разбежались по разным мероприятиям, указанным в программе, – к моей великой радости. Однако все те, кто так или иначе имел отношение к империи, сами по себе стянулись в фойе, где все так же трудилась Одиль, опустив белокурую головку и старательно не обращая внимания на происходившие вокруг странности.
В фойе было не так светло, как обычно, поскольку снаружи высилась сверкающая громада бронетранспортера. За ней едва виднелся второй, в котором прибыл Корифос. Но теперь Корифос был в ближнем транспортере, а фойе превратилось в его приемную. Все мы сидели и стояли там и сям. Почти все время здесь была и кира Александра – она работала личным секретарем Корифоса, успокаивала тех, кому казалось, что он ждет уже очень долго, объясняла, что происходит, или просто ходила по фойе и разговаривала с Тиной Джанетти. Судя по тому, что я подслушал, они искренне и с жаром делились впечатлениями, каково, оказывается, быть публичной персоной. Между тем Джеффрос, Цинка и Саймон в роли вторых секретарей провожали посетителей в бронетранспортер и обратно.
Цинка улучила минутку и склонилась над нами с Уиллом.
– Простите меня, пожалуйста, что не пришла помогать! – сказала она. – Только я отвязалась от управляющего, как мне по мобильному дозвонился Сай и говорит, что у него тут кентавр и кто-то – наверняка Корифос – просит о помощи и что, если я немедленно не прибегу в Ифорион разбираться, ему грозит страшная опасность не сдержаться и завизжать. Мне, конечно, пришлось мчаться туда. А потом была сплошная суета.
– Как они очутились в Ифорионе? – уточнил Уилл.
– Самой интересно! – ответила Цинка и убежала.
Мы с Уиллом остались сидеть в фойе. Туда то и дело наведывались различные гостиничные служащие поглазеть сквозь стеклянные двери на транспортер.
– Это НЛО? – спрашивали меня почти все. Никакого разнообразия.
– Да, можно и так выразиться, – отвечал я.
От этого им сразу становилось веселее.
После седьмого-восьмого раза я спросил Уилла:
– Почему так получается, что, если человек видит что-то и не знает, что это такое, а я ему говорю, что это неопознанный летающий объект, он уходит совершенно удовлетворенный?
Ник рассмеялся:
– Все знают, что такое НЛО!
Это было вскоре после того, как из транспортера вышел Тэд Мэллори с совершенно ошарашенным видом и сказал:
– Ничего не понимаю. Мне только что предоставили возможность поселиться в этой их империи, а я даже не знаю, где это и что это. Я, естественно, ответил, что не могу. Мне ведь надо заботиться о Нике – теперь… когда все так сложилось.
