– Вы можете сказать, что отец Юлии ее любил?
– Он ее до жути боготворил! Юлия даже не выдерживала. – Она кривлялась, коверкая слова. – Он возвел ее на пьедестал, но никогда не относился к ней как к взрослой. Болван!
У Йеппе в кармане загудел телефон. Наверное, опять журналисты, или господин Стендер выклянчил у кого-то его мобильный номер. Пускай обождут.
– А что насчет татуировок Юлии? Что вы о них знаете?
– Я ходила с ней, когда она делала перо у Типпера в Нюхавн. Она бредила о нем еще с девятого класса. Это олдскульное писчее перо. Она мечтала стать писателем…
Каролина еле удержалась от приступа рыданий, наклонив голову и на некоторое время замерев, после чего продолжила:
– …но это еще и символ свободы. Ну, знаете, свобода полета…
– А звезды на руке, они что символизировали?
Она пожала плечами, немного помолчала и закусила губу.
– Я не знаю. У нее появились какие-то секреты, с тех пор как она встретила этого чувака три недели назад. Звезды имеют какое-то отношение к нему, но я не знаю, какое.
Йеппе почувствовал, как у него на голенях топорщатся волоски.
– Таинственный Мистер Мокс?
Она удивленно посмотрела на него.
– Ну да, я его так прозвала, потому что она не хотела ничего о нем рассказывать. А вы откуда о нем знаете?
– Расскажи-ка, что тебе о нем известно?
– Ну, она его встретила на улице. С каждым днем все сильнее влюблялась в этого парня. Но она не хотела рассказывать, кто он. Говорила, это сглазит их отношения. Я никогда не встречала его IRL.
– Ирреально?
– In Real Life. В реальности. – Она снисходительно посмотрела на него.
– Ладно, но должна же она была что-то о нем говорить. Ну хоть что-нибудь. Каролина, это важно.
– Да-да, понятно. Хм, она говорила, что это настоящий мужчина и что на этот раз я буду ею гордиться.
– Потому что он не был… безобидным «овощем»?
– Именно. Но они ведь встречались всего несколько раз, у них и секса-то еще не было, ничего такого. Юлия думала, что он супер. Ее судьба. Предвкушала, как познакомит меня с ним, когда все станет серьезнее. Но так и не успела.
Йеппе поспешил отвести Каролину к матери, пока не накатил новый шквал рыданий. Мать встала и побежала девушке навстречу, словно той не было несколько недель. Каролина громко всхлипывала, и Ютта крепко обняла ее, послав Йеппе укоризненный взгляд. Он проводил их до лифта и нажал на стрелку вниз. Затем последовало полминуты неловкой тишины, прерванной скрежетом раздвигающихся дверей.
Йеппе отступил в сторону, пропуская женщин. Его телефон снова загудел, тот же номер.
– Каролина, постарайся сделать так, чтобы мы могли связаться с тобой в ближайшие дни, хорошо? Нам нужно будет задать тебе еще кое-какие вопросы. Где вы живете?
Каролина кивнула, вся в слезах. – У моей тети во Фредериксберге. Боже, я сама не своя от этого всего. Можно мне теперь увидеться с Даниэлем?
Брови Ютты сошлись в одну прямую негодующую линию.
Она прикрепила записку на холодильник кусочком скотча. Записка висела и напоминала ей о мужчине в очках всякий раз, когда она доставала молоко или паштет. «Звездочка», простое послание, понятное только ей. Слишком точное для случайного совпадения. Звездочка! Ее охватило такое же чувство, как когда она переходила дорогу со стаканчиком кофе на вынос и водитель с улыбкой пропускал ее. То же чувство, что в прачечной. Только еще приятнее.
Она стала отправлять пустые конверты, просто чтобы был повод подойти к ящику. У нее не набралось бы столько слов для матери. Через неделю она вновь встретила его. Бросив конверт в щель, она повернулась, и на этот раз он стоял сзади. Он был совсем немного выше нее, но с мощными плечами и широкой спиной. Его глаза задорно улыбались из-за стекол очков. Он протянул ей руку, и она без колебаний взяла ее.
Они прогуливались летним вечером вдоль канала, рука об руку. Они не разговаривали, просто улыбались друг другу и иногда останавливались, чтобы посмеяться над абсурдностью ситуации. Она попыталась было узнать его имя, но он нежно приложил указательный палец к ее губам и улыбнулся. Не сегодня, красавица, не сейчас. Все время в мире наше. Когда они оказались на Книппельсбро, он взял ее лицо в свои широкие ладони и посмотрел ей в глаза так пристально и жадно, что у нее задрожали колени.
Он был старше ее, но это ее не смущало. Она уже поняла – их связывает нечто более глубокое, чем время и место. Он проводил ее до входной двери и, когда она уже поднималась по лестнице, послал ей воздушный поцелуй. Никаких пустых обещаний, две родственные души во времени и пространстве. Лишь на следующее утро она засомневалась. Услышит ли она еще когда-нибудь что-нибудь от него? Она ли одна наполнена таким чувством, будто умрет, если они больше не встретятся?
Прошло семь дней. Семь долгих дней, когда каждый вечер она неизменно приходила к почтовому ящику с пустым конвертом. Надежда едва не покинула ее. Вечером последнего дня она опустила в ящик последний конверт без содержимого и отвернулась с ощущением внутренней пустоты. Когда она повернула за угол, он стоял посреди тротуара. И улыбался.
Глава 10
Йеппе подцепил пластиковой вилкой кусок сухого цыпленка и половину листа салата и постарался донести до рта, не уронив. Они с Анетте взяли обед с собой в садик при Глиптотеке, чтобы немного прогреть мозги на солнце. По крайней мере таково было официальное объяснение. В действительности же причиной являлось отчасти стремление покинуть дерьмовое настроение, царившее в управлении, отчасти желание Анетте покурить. Вокруг на газоне лежали полуголые копенгагенцы, наслаждавшиеся одним из последних теплых деньков. Точнее, самым последним. Йеппе аккуратно повесил ветровку на спинку скамейки и закатал рукава. Эта куртка была подарком, который он сам себе сделал после того, как закрыл больничный, и он относился к ней бережно. Анетте стояла, поставив ногу на скамейку, и, опираясь на коленку, затягивалась, прищурившись.
– Фальк только что сообщил мне, что утром во время допроса припер Дэвида Фуссинга к стенке, и в рассказах парней о злополучной ночи есть кое-какие пробелы. Даниэль уверенно подтвердил, что разговаривал с Кристофером сразу после концерта, однако двое других участников группы и бармен, с которым нам пока не удалось связаться, говорят, что концерт завершился гораздо ближе к полуночи, чем утверждал Кристофер. Они играли еще три номера на бис. Если Кристофер ушел уже в 22.30, а это самое позднее, когда его видели в Доме студента, и вернулся лишь к полуночи, он запросто мог все успеть.
– То есть: он ушел с концерта, чтобы взять защитный костюм и нож, убил Юлию, не спеша вырезал на трупе узорчики, сфотографировал, повозился в поисках пароля к ее профилю в Инстаграме, избавился от орудия убийства и окровавленной одежды и вернулся обратно, чтобы напиться с ребятами? Не оставив следов на месте преступления. Это чушь собачья, Анетте!
