– Еси у вас несь клюся, вам сюда и не попась, – уныло сказал он Йеппе и собирался, закрыв калитку за собой, отправиться по своим делам. Йеппе поставил в щель ногу.
– У меня встреча с Эриком Кинго.
Мужчина взглянул на него с максимально возможным презрением и засеменил дальше по П. Кнудсенсгеде, крепко вцепившись в мешок. Йеппе проник внутрь.
Небольшие крашеные домики с отростками террас и хозяйственных пристроек стояли плотной стеной вдоль дорожки, давным-давно заменив первоначально стоявшие там огородные сарайчики. Жужжание пчел на солнце в сочетании с ароматом свежескошенной травы навевало на Йеппе приятные воспоминания о садике в Вальбю. К счастью, на этот раз ему удалось предотвратить фантомные спазмы в области ампутированного сердца, прежде чем они вывели его из равновесия.
Он миновал несколько участков, где сидели босые люди в шортах, наслаждаясь полуденным солнцем и прохладным пивом, выставленным на садовые столики. По одну сторону дорожки из гравия две компании пенсионеров играли в карты, по другую вовсю развлекалась с поливальным шлангом и надувным бассейном шумная семейка с детьми. Все скептически смотрели на него, щурясь от яркого света. Наверное, надо было оставить ветровку в машине. Он подошел к забору веселой семейки.
– Где я могу найти Эрика Кинго?
– Красный дом дальше, у самого озера. – Отец семейства на мгновение повернулся к нему.
Йеппе поблагодарил его и пошел дальше по дорожке. Позади него все смолкло, и он знал, что они наблюдают за ним, следят, чтобы он не останавливался и при случае не сунул под мышку какого-нибудь садового гномика. Тропа заканчивалась между двумя домами, стоявшими на сваях на округлом озере с лебедями и зарослями камыша. Повсюду на склонах вокруг озера стояли деревянные дома всевозможных размеров, форм и цветов, образуя беспорядочно-идиллическую и вполне датскую версию Клондайка. Деревья клонили свои темно-зеленые кроны к поверхности воды, из деревянных террас торчали солнечные зонтики, среди кувшинок были пришвартованы лодочки.
Йеппе пришлось напомнить себе, что он находится почти в самом центре Копенгагена. Шум автодороги всего в нескольких сотнях метров был еле различим.
– Должно быть, вы настоящий Пансобассен
[13].
Йеппе обернулся и увидел стоявшего перед ним высокого широкоплечего мужчину лет шестидесяти, который вытирал руки какой-то грязной хлопчатобумажной тряпкой. Судя по пятнам на одежде и руках, он красил что-то в синий цвет. У Эрика Кинго была небрежно уложенная снежно-белая шевелюра и выдающаяся челюсть, которой он, похоже, был чрезвычайно доволен. Он без улыбки посмотрел на Йеппе и продолжил уверенными спокойными движениями вытирать большие ладони и мускулистые предплечья.
– Ну да, я и покраской занимаюсь, – сообщил он, как будто предупреждая неизбежный вопрос Йеппе. Затем он отвернулся и зашагал к красному дому по левой стороне дорожки, даже не подумав пригласить Йеппе. «Очередной альфа-самец», – подумал Йеппе и последовал за ним.
– Вы, наверное, хотите кофе?
Йеппе отказался легким покачиванием головы и, не спросив разрешения, сел на скамейку. У него заурчало в животе. Он опять пропустил обед.
– Я бы хотел задать вам несколько вопросов по поводу писательской группы, в которой вы, Эстер ди Лауренти и…
Йеппе нащупал записную книжку. Эрик Кинго опередил его:
– Ее зовут Анна Харлов. Ничего себе телочка. Из пяти написанных ею предложений как минимум три – совершеннейшие клише. Правда, если вам интересно мое мнение, ни одна женщина по-другому и не может. Что же вы хотите спросить?
– Расскажите мне, как устроена ваша группа! Как долго она существует?
Йеппе наклонился, опершись на локти и перенеся таким образом вес с седалищной кости, которая заболела при встрече с жестким сиденьем. Эта деревянная скамейка была единственным предметом садовой мебели в весьма спартанской обстановке. Ни подушек, ни безделушек, не считая пары небольших бронзовых скульптур в книжном шкафу. Массивный письменный стол занимал небольшую комнату почти целиком, давая понять, что работа здесь главенствует над общением.
Эрик Кинго взглянул на потолок и выдержал долгую искусственную паузу, подперев указательным пальцем подбородок, как непрофессиональный актер, желающий изобразить задумчивость. Йеппе никак не мог понять, дурит он его или нет.
– Ох, господи боже, дайте подумать. Я познакомился с Анной в Сан-Катальдо лет пять-шесть назад и с тех пор поддерживаю с ней отношения. Она ведь замужем за Джоном Харлов, замечательным человеком. Он председатель правления Государственного фонда искусств. Сообщество возникло спонтанно, поначалу мы просто показывали друг другу наброски и комментировали замыслы. Литературное творчество – уединенный процесс. Всегда приятно получить адекватную оценку от кого-то, кроме своего редактора. От кого-то, кто напрямую не заинтересован в издании.
– Мне показалось, вы сказали, она не сильна в литературном творчестве?
– Бог свидетель, так и есть. Но у нее есть все качества, чтобы стать прекрасным редактором. У нее острый глаз. Эстер присоединилась к нам около года назад. Собственно говоря, ее рекомендовал Джон. Даже не знаю почему. Она же еще ничего не издала. Ну, то есть из художественной литературы. Пытается писать какой-то сверхдраматический детектив, как множество других преподавателей на пенсии. Но начитанности у нее не отнять.
Эрик Кинго закончил стирать краску с рук и налил себе чашку кофе из турецкого кофейника – в таких получается густой, как смола, напиток с обильным осадком.
– Обычно мы выкладывали тексты, которые хотели обсудить, в общую папку на Гугл Докс, которую создала и за которой следила Анна. Вот в таких вещах она действительно знает толк. Пароль есть только у нас троих, и еще мы заключили письменный договор о том, что не имеем права показывать страничку или передавать информацию с этого сайта посторонним лицам. Если бы что-то из моего материала утекло, это было бы чудовищно. – Кинго откинул голову и осушил свою чашку для эспрессо, потом потянулся за кофейником и налил еще. – Послушайте, я понял, что Эстер встряла в какое-то дело об убийстве, но какое отношение это имеет к нам?
– Я не могу вдаваться в подробности, но есть связь между убийством квартиросъемщицы Эстер и рукописью, которую та выложила в Гугл Докс.
– Связь?
– Вы читали рукопись?
– Да. Вообще-то жаль девушку. Она была милая.
– Кто?
– А та, что жила у Эстер. Юлия, кажется? Я видел ее, когда в последний раз посещал винную оргию у Эстер. Она прислуживала вместе с юным анорексичным помощником.
Кристофер. Иными словами, Кинго встречался с обеими жертвами.
– Когда состоялся этот ужин?
– Несколько месяцев назад. Наверное, где-то в конце марта, потому что я как раз вернулся из Хальд Ховедгорд
[14], а приехал я оттуда пятнадцатого марта.
